убить белого человека, и тщательно осмотрел все патронники своего револьвера, чтобы убедиться, что они заряжены, ибо, хотя индейцы были целым войском против двоих, я не собирался смотреть, как человек моей крови будет убит безрассудными дикарями, если я не попытаюсь спасти его. Я как раз был готов слезть с дерева, когда старый священник поднял руки, и я был очень удивлен, услышав, как он сказал на таком хорошем испанском, какому учат в мадридском колледже:
"Сейчас, Отец Солнце, это душа пришельца, будет отправлена через великие воды на твою землю в качестве платы за продолжение жизни твоей дочери, нашей королевы. Из числа наших врагов мы отобрали этого мальчика, чье сердце будет обливаться кровью за тебя, и из числа белых грабителей мы отобрали белокожего мужчину, которого мы возьмем и принесем в жертву на танце урожая. Глаза этого мальчика, который лежит связанный на камне, скоро будут смотреть в глаза Того-Кто-Правит-Миром, и мы посылаем его в знак того, что мы все еще твои дети и по-прежнему верны тебе. О, могучий Отец Солнце, даруй нам благословение на продолжение жизни для нашей королевы."
Никто из индейцев, казалось, не понял, что сказал священник, да и они сами, как я узнал впоследствии, не понимали, потому что испанскому языку одновременно обучались не более трех человек в этом городе.
Когда священник заговорил, я поверил, что белому человеку не угрожает сиюминутная опасность, и остался на дереве. Когда солнце было точно в зените, индейцы преклонили колени, и старый священник каменным ножом вырезал живое сердце мальчика, который был привязан к камню, и бросил его, все еще истекающее кровью, к солнцу. При виде этого у меня кровь застыла в жилах, и я испытал сильное искушение выстрелить в кровожадного язычника, но здравый смысл подсказал мне сохранять спокойствие.
После жертвоприношения был устроен большой пир из кукурузы и мяса, и люди ели, как голодные волки. Поев, они отправились в город, некоторые чуть не падали на землю от сонливости. Священник увел белого человека прочь, открытое пространство стало пустынно, и когда зашло солнце, не было слышно ни звука. Я подумал, что все люди спят, и я слез с дерева и утолил свой голод несколькими кусочками пищи, которые остались разбросанными по земле. Я отдохнул час, а затем отправился в город, полный решимости разгадать его тайны, даже если при этом погибну.
Как только я добрался до городских ворот, я встретил белого пленника, которого видел днем. Он бесшумно крался по улице, и как только он вышел за ворота, я заговорил с ним. Казалось, он был поражен, что к нему обратились по-испански. Сначала он испугался, что это был старый священник, который мог говорить на этом языке, и бросился бежать. Я позвал его, сказав, что я друг, и когда он пришел, мы пошли на опушку леса поговорить. Этот человек сказал мне, что он беглец с Кубы, сбежавший из тюрьмы на этом острове и добравшийся до побережья Юкатана на корабле, на котором он спрятался. Добравшись до Юкатана, он сошел с корабля и, после долгого блуждания по
