в Сталинград, – писала она, – решила его судьбу: диплом с отличием произвел магическое впечатление. Саня тут же получил направление в артиллерийское училище» (18).
Однако у нас нет никаких сведений о том, что А. И. Солженицын сам изъявил желание уйти на фронт. Нам неизвестны ни его пламенные заявления на этот счет, которыми он якобы бомбардировал свое начальство, ни свидетельства сослуживцев. Более того, подчеркивая желание мужа попасть на фронт, Наталья Алексеевна не привела на этот счет ни одного фрагмента из его писем к ней, хотя он писал ей дважды в неделю.
Между тем, есть основания утверждать, что, находясь в обозе, он мечтал не о фронте. В свое время у Н. А. Решетовской мне удалось познакомиться со своеобразной летописью жизни ее мужа, которую она называла «Хронографом». В нем зафиксирован фрагмент из его письма, датированного 15 января 1942 г., в котором, подчеркивая, что его «угнетает» «положение рядового обозника», Александр Исаевич писал «…мечтаю о конце войны, о свидании с родными, о работе за письменным столом, о МИФЛИ» (19). Мечты вполне понятные и объяснимые, но свидетельствующие, что автор письма, хотя и мечтал о «конце войны», отнюдь не горел желанием быть на фронте.
В связи с этим нельзя не обратить внимания, что в армию А. И. Солженицын был призван в октябре 1941 г., а направление в училище получил только в марте 1942 г., т. е. через пять месяцев. Неужели он так был нужен в обозе, что его никак не хотели отпускать на фронт?
18 марта 1942 г. «по путевке штаба Сталинградского Военного округа» рядовой А. И. Солженицын был «направлен в АККУКС (гор. Семенов Горьковской области) на курсы командиров батарей» (20). 23 марта по пути на новое место он завернул в Морозовск, чтобы навестить жену (21). В городе Семенове Александр Исаевич пробыл несколько дней, после чего 9 апреля 1942 г. получил новое направление – на этот раз «в 3-е Ленинградское артиллерийское училище», которое размещалось в Костроме, и 14 апреля стал его курсантом (22).
А пока курсант А. И. Солженицын осваивал основы артиллерийского искусства, немецкие войска подошли к Ростову-на-Дону. Началась эвакуация[9]. Наталья Алексеевна, Мария Константиновна и Таисия Захаровна добрались до Минеральных Вод, откуда Наталья Алексеевна с матерью отправилась в Кисловодск (там жила сестра Марии Константиновны), а Таисия Захаровна – к своей сестре в Георгиевск, «вскоре занятый немцами» (23).
В ночь с 4 на 5 августа 1942 г. в Кисловодске тоже была объявлена тревога, снова началась эвакуация. «Я, – вспоминала Н. А. Решетовская, – вскочила и бросилась собирать то, с чего начинала и в Ростове: дорогие фотографии, Сашины письма и стихи, особенно любимые мною его рассказы, свои дневники» (24). 6 августа Н. А. Решетовская с матерью были в Пятигорске, затем Баку – Ташкент – Алма-Ата. В столицу Казахстана они прибыли в ночь с 6 на 7 сентября. 21 сентября здесь Наталья Алексеевна получила «известие о том, что Саня в Костроме», а 23 сентября отправилась в Талды-Курган, где стала преподавателем техникума (25).
Через
Здесь, вероятно, следует отметить, что, по сведениям Н. В. Ледовских, еще до призыва Александра Исаевича на службу Наталья Алексеевна получила предложение в случае прихода оккупантов остаться в Морозовске для подпольной работы.
