такое есть не будешь.
Пахомов вышел из комнаты с пакетом из «Перекрестка». Лоток лежал внутри.
– Вы что, наступили в него? – спросил он тихо.
– Да, – ответил Выдрин.
Голос прозвучал откуда-то со стороны, будто за него ответила дверь в туалет.
– Все, Александр Иванович, я ухожу.
– Хорошо.
– Вызовите врача. Выглядите вы не очень.
– Да, вызову. Как скажете.
– Всего хорошего. Привет жене!
Пахомов вышел и закрыл за собой дверь. Выдрин немного опомнился, защелкнул замок и, с трудом переставляя ноги, добрался до кухни. Там он умылся дрожащими руками и выглянул в окно. Забулдыги разошлись. Остался один. Он лежал, свернувшись калачиком, в песочнице. Неподалеку прогуливалась женщина с коляской. Появился Пахомов. Помахивая пакетом, он пересек двор и исчез в арке.
Выдрин позвонил Лене. Она ответила сразу:
– Да, Серёжа.
– Я не Серёжа.
– Извини, Саша. Мне сейчас муж звонил. Он уезжает надолго, детей не сможет забирать.
– Бывший, – сказал Выдрин.
Лена промолчала.
– Бывший же?
– Ну, бывший, бывший! Чего ты цепляешься постоянно? Ясно же, что бывший.
– Если ты считаешь, что я к тебе цепляюсь, могу и отцепиться, – сказал Выдрин.
– Ой, ну все, началось! Может, созвонимся, когда ты успокоишься? Или больше не будем созваниваться? Ты сам как хочешь?
– А ты как хочешь?
– Давай-ка уж лучше ты скажи.
– Ты меня любишь?
– Ой, Саша, как я устала от всего! Хочется покоя, понимаешь? А не вот этого дерганья постоянного, придирок, претензий и нытья. Да, Саша, нытья! Ты себя иногда ведешь так, будто тебе лет пятнадцать. Но ты взрослый мужчина, ты даже был женат. Что с тобой происходит? Хватит с меня мужа! Да, бывшего, бывшего! Он мне весь мозг вынес. А еще его мамаша. Говорит, мама будет за детьми приезжать. Да я про эту старую гадину даже слышать не могу. Не то что видеть и детей ей отдавать. Знаешь, как мне нужна сейчас поддержка?! Ты хоть представляешь? Но нет! Какое там!
Лена заплакала. И Выдрин стал утешать ее. Ничего толкового в голову не пришло. И он лишь бормотал:
– Леночка, ну прости. Я не хотел тебя расстраивать. Не плачь, пожалуйста. Я не в себе. Леночка, милая, успокойся, пожалуйста.
– Поздно, – ответила она сквозь слезы. – Слишком поздно, Саша. Раньше надо было.
– Леночка, я люблю тебя, прости. Я очень скучаю.
Вскоре она перестала плакать, но продолжала слушать его лепет. И Выдрин послушно говорил и говорил. Он чувствовал себя виноватым и решил не останавливаться, пока Лена его не прервет. Но вышло иначе. Из комнаты донесся звук. Сначала показалось, будто там скулит щенок. Потом стало похоже на плач ребенка. Выдрин умолк. Сердце стучало быстро и громко. Не давало прислушаться.
Лена кашлянула и сказала:
– Ох, Саша, Саша.
