шаман делал, – важно заявил варвар.
– Ну если шаман, – чуть насмешливо ответил Ровняла и пошел к костру, где светлее.
Набросанные мною дрова пылали в полную силу, но еще не выгорели, поэтому у костра было довольно светло. Ровняла левой рукой закатал опаленный рукав рубахи, открывая на предплечье черный ожог с налитыми пузырем краями. А он еще и дрался с такой раной. И даже не застонал ни разу, пока дрался. Его лицо было перекошено, но он молчал. Я бы орала как резаная на его месте.
Клык подошел к воину со склянкой и толстым слоем наложил на рану темную жижу. Ровняла сжал челюсти, пока Клык бинтовал руку, но очень скоро его лицо стало расслабляться.
– Твой шаман знает толк в мазях, – признал Ровняла. – Благодарю. Храни тебя Защитница.
– Завтра поменат надо, – словно не заметил благодарность варвар.
– Дикий, давай я сейчас встану на вахту. Всё равно не усну, пока мазь в полной мере не подействует, – попросил раненый.
– Хорошо. Остальной порядок без изменения. Тебя сменяет Клык. Всем спать! – распорядился командир. – Филька, – он потянул за одеяло, открывая моё лицо, – страшно было?
Я кивнула.
– Ты молодец!
Я кивнула.
– И зверек твой молодец, не зря кашей его кормили.
Я кивнула.
– Уснешь?
Я снова кивнула. Не сразу, конечно. Но усну. Как спать буду, тоже вопрос.
– Хочешь – ложись рядом, чтобы не так страшно было, – неожиданно предложил Дикий. – Тут у костра тепло.
Я кивнула. Сейчас мне меньше всего хотелось на сундуки, в темноту. Вообще не уверена, что смогу теперь там спать.
Он завалился на место Ровнялы, поднимая край одеяла и приглашая меня присоединиться. Я помотала головой и сходила за своим покрывалом, которое забрала еще с сенника на конюшне у мэтра, и сумку, которую сунула под голову. Знакомый запах трав, тепло, Дикий, от которого шла волна спокойствия, – и я уснула почти сразу. И проспала до утра без кошмаров.
Глава 14. Пиппа
Я проснулась с ощущением чего-то неправильного, непоправимого. Когда способность соображать вернулась, я поняла, что не так. Со мною не было Шорьки. Я настолько привыкла к тому, что он спит со мной, что, не обнаружив зверька на месте, испугалась. Сев рывком, я огляделась. Рыжий разбойник устроился на плече у Пончика и ел крошки с огромной ладони.
– Если вы его так кормить будете, дяденька Пончик, он себе пузо разожрет и уже прыгать не сможет.
– Хорошего зверя должно быть много, – заявил счастливый великан и погладил Шорьку пальцем.
Тот возмущенно заверещал, оторвавшись от еды. Шорёк не любил, когда его трогали. Но подлый предатель продался за булку.
– Нельзя потише? – пробурчал, накрываясь с головой, Дикий.
– Меня тут вообще уже нет, – заверила я и встала, потягиваясь затекшими
