этого дела!
Когда в контору стремительно влетела инхаберина и захлопнула за собой дверь:
– Ну это ни в какие ворота! Вот уж не знала, что мы собираемся разнести по всему городу, что скрываем у себя беглеца!
Хозяин замахал на супругу белым платком перемирия:
– Долго же тебя не было, милочка…
Инхаберина презрительно наморщила нос:
– Ха! Будто тебе известно, сколько времени нужно, чтобы полностью раздеть взрослого мужчину!
Супруг решил сменить оборону на наступление:
– На Восточном фронте мы, бывало…
Инхаберина повернулась к девушке:
– Идем, дорогуша, его нужно помыть…
Воришка, или, как теперь догадывалась Мари-Софи, заморенный до полусмерти беглец, дожидался своей сиделки на втором этаже гостиницы в комнате номер двадцать три. Совершенно голый, он сидел в пустой лохани под окном. Занавески на окнах были задернуты, и в сумеречном свете девушка разглядела самого жалкого бедолагу, какого ей когда-либо приходилось видеть: голова склонилась на грудь, руки безжизненно свисали по бокам до самого пола, торчащие из лохани колени домиком опирались одно на другое и были опухшие – словно два подгнивших граната.
– И как тебе подарочек? – подтолкнув Мари-Софи в комнату, инхаберина закрыла за ними дверь. – Н е так-то просто было снять с него одежду, нижнее белье и носки совсем с ним срослись.
Мари-Софи было трудно смотреть на горемыку: спина и руки его были сплошь усыпаны красными пятнышками, живот одутловато выпячивался, как у маленького ребенка. Он дрожал.
Девушка невольно прикрыла рот ладонью: о чем думала инхаберина, оставив его сидеть вот так, раздетым, в пустой лохани? Мари-Софи сдернула с кровати покрывало и укутала им голыша, заодно уменьшив обзор этого несчастья.
– Он весь в твоем распоряжении! Мальчишка принесет воду, поставит ее в коридоре у двери и постучит. А здесь, в комнате, ему делать нечего!
Бодро хлопнув в ладоши, инхаберина крутанулась на месте, а Мари-Софи, кивнув в знак согласия, поплотнее обмотала вокруг бедняги покрывало. Боже, как он был тощ! Лопатки и позвонки выпирали из его спины, точно крылья, точно зубья пилы. Взглянув на инхаберину, Мари-Софи укоризненно покачала головой: как им пришло в голову доверить ей заботу об этом ходячем трупе?
Инхаберина сделала вид, что не поняла ее молчаливого вопроса:
– Когда закончишь с мытьем, устроишь его там… – она указала на светлую, не больше зрачка, точку на обоях.
– В пасторском тайнике?
– Да, я постелила чистое на кровать, там должно быть все, что нужно. А если что-то еще потребуется, позвонишь в звонок.
Инхаберина приоткрыла дверь, но, выглянув в коридор, тут же снова ее закрыла: на лестнице слышались чьи-то шаги. Из коридора донеслось монотонное стариковское бурчание: герр Томас Хазеарш призывал Всемогущего Господа забрать его
