с достоинством отозвалась лошадь. – Но сначала не будете ли вы так любезны назваться.
Алина улыбнулась. Когда-то на тренинге по коммуникации коуч объяснял ей: собеседник перенимает нашу манеру общения. Кроме исключительных случаев, конечно. Хорошо, что этот случай оказался рядовым.
– Алина Владимировна. Приятно познакомиться.
Лошадь фыркнула.
– Прекрасно. Тогда, Алина Владимировна, обозначим-ка рамки. Это мой роман, и правила будут тоже мои. Вы – моя героиня и подчиняетесь мне. Поэтому если я хочу звать вас на «ты», вам придётся смириться. Я считаю, что раз расписываю вашу дальнейшую жизнь, то имею права на некоторую фамильярность. Вам понятно?
Случай всё-таки оказался исключительным.
– Понятно, – вздохнула Алина. И с сожалением добавила: – Вы невоспитанная хамка.
Лошадь заржала ей в лицо.
– И ничего вы мне не сделаете, – добавила Алина. – Писатель вы или нет.
– О, ещё как сделаю, – лошадь отошла на пару шагов. – Смотри.
И исчезла.
Алина моргнула и огляделась.
Лошади – Елены, Оливии, или как там её? – нигде не было. Куда она?… И как?..
И тут за спиной раздалось… Нет, не насмешливое ржание – рычание.
Алина застыла.
Ломая ветки, из кустов на поляну выбрался… медведь. Огромный рычащий медведь – абсолютно настоящий. Пахло от него как-то… неприятно, словно он давно не мылся. И глаза у него были чёрные, усталые. Но в остальном – совершенно настоящий! И смотрел она на Алину очень плотоядно.
– Видала? – раздалось рядом. – Сейчас он тебя съест.
Алина оглянулась на ухмыляющуюся лошадь. Как она так быстро появи… Ах ты ж, тварь!
– Если, конечно, ты сейчас же не извинишься и не пообещаешь во всём меня слушаться, – добавила Елена-Оливия.
Алина закрыла глаза и по привычке снова принялась считать. Имела места форменная манипуляция. «И я на неё так просто не поддамся!» – подумала девушка.
Медведь с интересом принюхался.
«Это всё ненастоящее!» – повторила себе Алина. Ну конечно, люди же не могут переместиться из ноябрьской Москвы во дворец в середине лета. Не могут надеть другое тело, как новое платье. Не могут из этого дворца шагнуть сразу в лес. И не могут заставить других окаменеть, не могут внезапно исчезнуть. Это всё или сон, или действительно помешательство – другого объяснения быть просто не может.
«А раз сумасшествие моё – правила будут мои», – подумала Алина.
И шагнула навстречу медведю.
– Эй! Ты что делаешь? – в голосе лошади послышались истеричные нотки. – Проси прощения!
– Да пошла ты, – выдохнула Алина, глядя на медведя.
Страшно было – до ужаса. Тряслись коленки, дыхание участилось, что плохо – от медведя несло… зоопарком. «Ну точно не настоящий, – подбадривала себя Алина. – Настоящий не может так вонять».
Медведь как будто опешил, тоже Алину обнюхивая.
