хорошая, с многочисленным оборудованием и прочим. И что это значит?
– Черт, черт, черт! – восклицаю, стоя над раковиной. – Значит, глупая не доктор, а глупая я.
Выбегаю в коридор, нужно срочно найти свою сумку, там осталась выписка и результаты узи. Бумаги все прояснят, раз я раньше их игнорировала.
– Два эмбриона, срок десять недель, – декларирую вслух.
Как раз то, что врач мне говорила, но я предпочла подумать, что у нее разыгралась фантазия.
– Ааа! – истошно кричу. – Что мне с этим делать?!
Тут кто–то звонит в дверь. У нас в доме тонкие стены, должно быть, потревожила соседей, придется извиняться.
С трудом поднимаюсь на ноги и открываю, не глядя в дверной звонок. А зря.
Глава 11
Там человек, которого я совсем не ожидала увидеть, в свете последних событий уж тем более. Вернее, два человека.
– Я и забыла, что ты знаешь адрес моей квартиры, – наконец произношу вместо приветствия. – Проходи, раз пришла, но зачем ты здесь – не понимаю. Места в моей однушке не прибавилось, как и лишних диванов.
Моя двоюродная сестра держит спортивную сумку в руках, а рядом коляска с ее дочерью.
– Какая же ты гостеприимная, Юля, я соскучилась по этой твоей черте характера, – она качает головой, буквально впихивая в небольшое пространство коридора свои вещи и коляску.
– Да я просто не понимаю, чего ко мне ехать, проверять, поместится ли здесь Петя? Так вот, ответ однозначный, нет! Или, быть может, мне самой надо съехать, а квартиру оставить великовозрастному дитятке, ему ж нужнее.
– Не будь колючей, Юльчик, я здесь не из–за брата, больно он мне сдался, найдет свое место в жизни при желании, – миролюбиво произносит Оля.
– А для чего тогда? Чтобы посмотреть на меня и потом рассказать своей матери, как я паршиво выгляжу в стадии развода? – не сбавляю оборотов. – Планирование детей вы уже обсудили, надо новую тему для разговора за чаем, да? Или она взамен свежих сплетен соглашается сидеть с внучкой? Скажи мне, Олечка, раскрой тайну ваших высоких отношений.
Чувствую, что перегибаю палку, последние слова явно лишние, но меня уже не остановить. Слишком паршивый выдался период, чтобы еще и чужие сопли подтирать, я со своими не справляюсь.
– Можно так не кричать, Дашу разбудишь, сама не рада будешь, – укоризненно произносит двоюродная сестра. – Извини, что тебя так задело мое откровение с матерью, все–таки мы все жили некоторое время под одной крышей, не чужие друг другу люди. Больше не буду рассказывать ей о тебе, хотя она наверняка волнуется.
– Не идеализируй свою мать, – я кривлюсь, прогоняя муки совести, которые активировались за мой несправедливый наезд на сестру, – она всегда пеклась лишь о сыновьях.
– Конечно, ведь мы, девушки, способны сами устроиться в этой жизни.
– Ой, Оль, – машу на нее рукой, – совсем не
