и для них тоже.
Врач мне это говорила с таким безграничным счастьем в голосе, что я подумала, не ту специализацию она выбрала. И хотя я сама видела на мониторе доказательство своей беременности, верить я в нее напрочь отказалась.
– Люди и впрямь порядочные мне попались, а я даже поблагодарить их не могу, – бормочу себе под нос, изучая содержимое сумки.
Необходимо как–то добраться домой, а на такси нужны деньги, которые как раз и сохранились в полном размере, как и карты, и прочее. Или заехать сначала на штраф–стоянку, ужаснуться состоянию машины, а потом в страховую. Чтобы уже совсем со всеми неприятными делами расквитаться.
Но мне везет и тут, Стас застраховал автомобиль на славу, необходим лишь звонок, а дальше профессионалы сами все сделают. Хорошо, что авария в этом году случилась, в следующем я уже не воспользуюсь благами хорошо обеспеченных людей с дорогой страховкой, я вообще теперь безработная, и, возможно, беременная. О последнем упорно не думаю. Все же слишком бредово звучит, я уповаю на гормональный сбой, в связи с которым и сделали неправильный вывод.
Не знаю, надо поискать в интернете, мне кажется, бывают женские болезни, когда неправильно определяют диагноз, ошибочно путая его с беременностью. Еще и якобы два сразу эмбриона увидели. Да нет, полная глупость.
Добираюсь до квартиры и понимаю, что в больнице было веселее. Там меня от апатии отвлекали снующие туда–сюда доктора и медсестры. Закрывать дверь в палату днем почему–то не принято у них, а потому я неплохо отвлекалась, невольно наблюдая за суетой. Дома же у меня даже кошки нет, чтобы ее покормить. В итоге только и остается, что лежать на диване и смотреть в потолок.
Нужно прогонять это настроение, всеми силами прогонять, но никак. Усталость еще сильная, так и не проходит. Авария все–таки вещь не самая хорошая для организма, как ни крути.
От Стаса и его семьи, конечно, никаких известий нет. Вроде поставили точку, чего уж теперь их вспоминать. Я могла бы пойти к Виктору Андреевичу, раскрыть ему глаза на сына, ведь это он со своей новой пассией меня подставил, но! Никаких доказательств у меня нет, да и желания тоже нет. Одна тупая боль на душе.
Да и нормальный родитель всегда станет на сторону ребенка, даже если потом сам его отчитает. Вот и смысл мне идти открывать кому–то глаза, надо о себе подумать, нервы не железные, и в больницу я снова не хочу.
Через несколько дней, когда я уже начинаю покрываться пылью, у меня неожиданно звонит телефон.
– Алло, – отвечаю, даже не смотря на экран.
Я бы, наверное, сейчас даже с мошенниками общалась с удовольствием, дабы хоть как–то разбавить свой досуг. По–хорошему надо работу искать, а не пролежни зарабатывать, но я пока никак.
– Юленька, здравствуй, как ты там, как дела? Это твоя тетя, – доносится из трубки елейный голос.
– Я вас узнала, тетя Лида, не переживайте. Вы как? Случилось чего? – перевожу вектор разговора на тетку.
Мы
