про войну, два года, как дома, а все она проклятая мне снится.
– Ладно, бать, тогда начну вот с этой – сказал в ответ сын и своим негромким голосом начал:
– Эх, дороги, пыль, да туман
Холода тревоги да степной бурьян
Сам не знаешь доли своей
может крылья сложишь посреди степей
После первого куплета Павел Александрович закрыл глаза, присоединился и начал подпевать своим низким голосом. И вскоре вся семья дружно выводила тоскливую тревожную песню войны.
Когда они закончили петь, мама вынула платок из кармана и вытерла заслезившиеся глаза.
Вовка же почти без перерыва начал следующую песню:
Вьется в тесной печурке огонь
На поленьях смола, как слеза
Закончилась эта песня и тут в двери постучали. На приглашение в двери зашли соседи, которых Вовка еще не знал, пожилой усатый одноглазый мужчина с ожоговыми шрамами на лице, и полная темноглазая женщина.
– Слухай, Паша, Люда, вы тут так спиваете, можно и мы с вами посидим, подпоем?
– Конечно, Василий Егорыч, какие разговоры, присаживайтесь за стол, у нас тут свой музыкант появился, не гармонист, конечно, но и на гитаре неплохо играет. Ну, что бы ты хотел спеть, старшина? – спросил отец.
– Что спрашиваешь, понятное дело о танкистах.
И понеслась песня о танкистах, которые задали перца самураям.
Когда вступила в общий хор жена дяди Васи, Татьяна, Вовка играть перестал, он просто сидел и слушал, как ее высокий голос сплетается с баритоном ее мужа. Пели они хором часа два, после чего дядя Вася сказал.
– Эх, душевно посидели, – и стал прощаться.
Вовка не выдержал и сказал.
– Тетя Таня, вам бы в опере петь с таким голосом.
Та же со своим мягким хохляцким акцентом сказала.
– Эх, хлопчик, какая опера, когда нужно было учиться, мы в деревне работали, очень тяжело, голодно было. А потом перед войной полегче стало, прослушали меня и пригласили в филармонию, а тут война, и пришлось вместо филармонии санитаркой в медсанбате, вот там и своего суженого встретила, – и она погладила своего усатого дядю Васю по руке.
Они ушли, и семейство Фоминых начало собираться ко сну.
На удивление Вовка заснул сразу, как положил голову на подушку.
– Наверно привыкаю, – была его последняя сознательная мысль.
Утром будильник и гимн разбудили его вместе с родителями. Отец только усмехнулся, увидев, что его старший надел шаровары и, как был в майке, выскочил на улицу. Когда Вовка прибежал вспотевший через полчаса домой, его уже ждали у дверей.
– Вова, вы должны сегодня расколоть все дрова, сходить в магазин и наносить воды сегодня суббота, завтра, я буду стирать белье. А вечером мы идем в баню, так что не задерживайтесь со своим футболом. Все понял?
– Так точно мама, – весело ответил сын и пошел к умывальнику. Там он открыл круглую коробку зубного порошка и начал чистить щеткой зубы.
Затем
