раз собирался дальше распеваться. Петух посмотрел на Альку одним глазом, наклонив голову, и чуялось в этом взгляде что-то недоброе.
На всякий случай погрозив ему пальцем, царевна отодвинула загородку заборчика.
– Цыпа-цыпа? – неуверенно сказала она и сделала осторожный шажок за загородку.
Звать кур, как оказалось, не требовалось. С оглушительным кудахтаньем, хлопая крыльями, четыре пернатых снаряда кинулись под ноги Альке и едва не сшибли ее, заставив отшатнуться. Схватившись за загородку, она с трудом устояла, взвизгнула и отскочила в сторону.
– Ой, мамочки! Да что же вас – год не кормили? Да врете вы все, я сама видела, вчера Савелий кормил!
Однако курам, кажется, не было совершенно никакого дела до того, кто и кого кормил там вчера. Куры были сегодняшние и голодные. И куры наступали. С таким свирепым и сосредоточенным квохтанием, как будто собирались разорвать на части и с аппетитом слопать саму царевну.
Мелкими шажочками Алевтина отступила еще немного, прижимая к себе ковшик с зерном.
– Нет, ну… дайте, я зайду, насыплю вам еды… – робко попросила она. – Пожалуйста…
Куры начали обходной маневр, похоже, собираясь взять ее в окружение.
Где-то поодаль послышалось бодрое топанье. Богатыри! Бегут, родименькие! Сейчас они увидят, что творится, и спасут ее от этих чудищ!
Алька с надеждой обернулась. Пробегающий мимо Ратмир только злобно зыркнул на нее. Впрочем, от него она иного и не ждала. Светик и Савелий дружно разулыбались, помахали руками, не сбавляя ходу, и… потрусили дальше.
– А… – царевна растерянно уставилась в удаляющиеся спины. – Как же…
Кто-то требовательно клюнул ее в ногу, царевна снова взвизгнула и отскочила, а потом, разозлившись, пнула обнаглевшую курицу. Та с бешеным кудахтаньем взвилась невысоко в воздух.
И тут на землю перед Алькой, как раз между ней и “обиженной” курицей, спланировал петух. Растопырив крылья и распушив перья на шее, он принялся наступать на Альку с таким видом, будто каждый день ел на завтрак по красной девице. При этом он издавал клокочущие горловые звуки, в коих слышалось отчетливо ругательное.
– Ты… – Алька поняла, что голос у нее вдруг как-то сел. – Ты чего это?..
В этот момент петух наконец прыгнул – все так же топыря крылья и метя клювом прямо в царевнины коленки.
Снова взвизгнув, Алька отскочила и попыталась пнуть уже петуха – на что тот отреагировал новым броском – и на этот раз достал. На царевне были и сарафан, и поддевка, однако и клюв у защитника курятника оказался будто стальным. Завопив, Алевтина, прежде чем кинуться наутек, отмахнулась ковшом – и зерно веером полетело в разные стороны. Куры с радостным квохтанием высыпали из загородки полным составом и принялись склевывать зерно с земли.
Впрочем, этого царевна уже не видела. Потому что, подобрав подол, с воплями нарезала по заднему
