тебе было двадцать два года. Для меня непорочность невесты не являлась обязательным условием. И потом, у меня до тебя тоже были женщины. Поэтому, все честно.
– И все же, вернись к моему вопросу. Что ты не сможешь мне просить?
– Зачем тебе это знать?
– Надо. Говори, – потребовала Валентина.
Виктор Степанович пытался серьезно подумать и ответить на поставленный вопрос. Но после утомительного дня под жарким солнцем ленивые мысли расползались и не желали концентрироваться. Выпитый алкоголь давал о себе знать.
– Я тебе прощаю все, чтобы ты ни сделала, – был ответ.
– Честно?
– Да, – икнул Виктор Степанович.
– А предательство?
– Я не могу этого представить, потому что хочу спать, – зевнул Виктор Степанович, – ты меня не предашь никогда.
– А если такое случится под дулом пулемета. Допустим, немцы придут в деревню, и я выдам твое расположение, дату рождения и номер телефона?
– Зачем?
– Я испугаюсь. Потому что на мне остаются дети, их надо кормить и воспитать хорошими людьми. Потому что не хватит сил и храбрости. Я же женщина, слабая и беззащитная. Немцы будут сильнее меня? Если я буду в беспамятстве, и они воспользуются мной в сексуальном плане?
– Ты ничего не будешь помнить? – переспросил Виктор Степанович.
– Да.
– Это будет до замужества или после?
– После.
– Если ничего не помнишь, то прощаю. Если сама пошла к немцам и принялась сотрудничать, то смахивает на предательство. Тогда не прощаю…
«Странные мысли у тебя на отдыхе в Египте», – подумал Виктор Степанович и заснул.
Часы показывали два часа ночи. Валентина в печальном одиночестве спустилась в бар. Купила пачку сигарет, курила оставшуюся ночь и пила платные коктейли. Курила и пила. Курила и пила. Пришла в номер только под утро. Завалилась рядом с непроснувшимся еще мужем. Проспала завтрак, обед, встала только под ужин.
– С сегодняшнего дня, я не пью, – сообщила Валентина мужу.
– Мне одному теперь пить? – удивился Виктор Степанович.
– Это вообще не важно. Твое дело.
Через день супруги поехали на экскурсию «Джип-сафари» в пустыню. Вновь повторилась игра в шпионов. Виктор Степанович обрадовался, что к жене вернулось хорошее настроение и желание шалить. Вечером, в отеле Валентина вернулась в образ степенной российской женушки, не сдержала обещания про спиртные напитки.
Впрочем, выпила она немного. Совсем не курила. Виктор Степанович заметил, что супруга постоянно о чем-то думает. Скорее всего женские дни или хандра по родине, свойственная русским людям на чужбине, подумал он.
– Ты мне изменял? – спросила Валентина перед сном.
Скажите, люди, что за странная привычка спрашивать неудобные вопросы на ночь глядя? Хочет нервы пощекотать? Чтобы человек волновался и ворочался до рассвета?
– Нет, –
