на плечах у жены имеется? Если ваш директор прыгнет с крыши, ты тоже прыгнешь? Но воспоминания об ужасе потерять Валентину были настолько яркие, что Виктор Степанович предпочитал больше не вспоминать ночное происшествие.
Глава 5
Хорошо сидеть и вспоминать о прошедших днях. Тревожные события и старые раны почти не тревожат, лишь слегка волнуют и будоражат воображение. Ушибы и раны отболели, швы сняты, синяки прошли, кости срослись. Память сглаживала острые углы. Виктор Степанович еще раз мысленно поблагодарил небеса за прожитые счастливые годы, за супругу Валентину, за детей, за возможность дышать и наслаждаться теплым летним днем.
На площадку крадущимся шагом вышла знакомая старушка-бутылочница Лидия Ивановна. Она шла, как и прежде, заглядывала в урны для мусора, под лавочки и в песочницу. Местные старушки оживились, запшикали на нее. Виктор Степанович поднял руку и помахал, как старой знакомой.
– Кого я вижу? – расцвела старушка, – да ты меня, старый хрыч, преследуешь?
– Нисколечко. Я прогуливаюсь, у меня собственный маршрут.
– Признайся, крепко я запала тебе в душу? – Лидия Ивановна ударила в ладоши, – хотеть женщину – это нормально. Не стесняйся.
– Да. Пожалуй, – кивнул Виктор Степанович.
– Не думаешь ли ты, что это судьба? Извини, забыла, как тебя звать?
– Виктор.
– Вить, нравлюсь я тебе?
– Не знаю пока.
– Ты с этим не тяни. Нет у нас времени, милок. Чай не восемнадцать годков-то нам? Верно говорю?
– Верно, Лидия.
– Или хочешь познакомиться с Веркиной компанией? – Лидия Ивановна махнула в сторону перешептывающихся о чем-то старушек, – выбор побольше. И бабищи вроде как пофасонистее имеются. Вона у Нинки квартира трёхкомнатная, и живет одна. Она бы с удовольствием пустила тебя на постой. Отдавай ей только пенсию. И делов-то.
Лидия Ивановна выставила средний палец правой руки и отвесила конкуренткам неприличный жест.
– Ого! – заметил наметившийся конфликт Виктор Степанович.
– Не долюбливают они меня. А я их… Ха-ха-ха…
Лидия Ивановна громко рассмеялась.
– Почему, если не секрет? – поинтересовался Виктор Степанович.
– Завидуют моему оптимизьму.
– Это как?
– Да проще простого. Я никогда не унываю. Никогда! Сидеть с этими старыми кошелками и трепаться дни напролет мне противно и тошно. Жизнь течет и скоро ее финал. Се ля ви! Неужто я остатки единственной и драгоценно-неповторимой жизни проведу в обществе ущербных неудачников?
– Бутылки собирать лучше?
– Намного. Сравнивать нельзя. Это как небо и земля. Во-первых, целый день при деле. И мусор лишний собираю, для обчества польза, и копеечку лишнюю имею. Так?
– Согласен, –
