какое принял, не заметили. А сейчас, похоже, бензин на свою «девятку» проводит как служебный и левачит. Это на джипе-то! Надо увольнять. Но потом, потом. Хорошее слово – «потом»!
Саша видел – шеф не в духе, сидит мрачный, молчит. Ему бы тоже помолчать, а он со страху тараторит, несет несусветное:
– Андрей Андреевич, а вы слыхали, что у Пугачевой в Швейцарии сын и дочь незаконные в интернате учатся?
В ответ рявканье:
– Да заткнешься ты, наконец?!
Но и в тишине плохо. Сам не выдержал:
– Ты почему не перестроился? Так и будешь в хвосте тащиться? Да поддай, черт тебя побери!
Саша превзошел себя. Подрезал, теснил черным танком автомобильные стада. Позорно улепетывали пешеходы. Жалкий старичок достойно доковылял до середины. Есть такие хмыри – думают, на испуг возьмут. Нет, побежал как миленький. Погрозил вслед сухим кулачком. Грози, грози, дуралей.
Впереди на перекрестке замаячили темные фигуры монашек с ящиками в руках. Саша проворчал:
– Опять эти попрошайки. Как же, «на восстановление храма»! Небось на «мерседес» боссу.
Сам он тоже считал их аферистками, никогда не подавал. Но сегодня черные платья, платки, кресты, неестественно бледные, кукольные лица до испуга резанули по сердцу. Миражи.
Саша опять с комментарием:
– Монаха встретить – к несчастью. А если он липовый?
Только на то и надежда.
– Много ты понимаешь! Ну-ка, останови.
Сзади гудели, орали, а он не спеша полез во внутренний карман, вытянул из пачки банкнот десять долларов. Постное белое лицо за окном – ни радости, ни благодарности. Глухое:
– Благослови вас Господь.
– А пошла ты!
Поднял стекло.
– Поехали!
Пока что Саша выходил победителем из всех стычек с иномарками, не говоря уже об отечественной мелочи. Но вдруг справа возник точно такой же черный джип. Только стекла тонированные, слепые. Чуть оторвется, чуть отстанет – и снова пристроится, обязательно справа, впритирку. Показалось: за черным окном скалится, грозит кто-то страшный. Муторно, нехорошо. Ждал в оцепенении. Перед светофором Саша нагло влез из третьего ряда в крайний левый, свернул. Ушли. Сволочи, сволочи! Саша что-то заметил, осмелился успокаивать:
– Андрей Андреевич, это же так, дорожные игры. Я его подрезал немножко, вот он и…
Ну погоди, недолго тебе косые глаза передо мной к небу заводить.
У офиса еще больше накатило. Когда пошли хорошие деньги, сотрудники и клиенты начали под руку толкать: надо бы для ремонта фирму посолидней нанять, с архитектором. Наняли, денег вбухали уйму. Получился блеск. Но сейчас нелепость бросилась в глаза: в двухэтажном здании соседка слева – последняя в Москве неотремонтированная аптека, обшарпанная, с тусклой вывеской, сосед сверху – захудалый магазин, рядом помойка вонючая, а у них на первом этаже – рамы беленькие, пластиковые,
