Если не дура, она уже далеко.
Он повернулся и снова заснул.
Бертран всё-таки вызвал Шута на допрос, который происходил в комнате хозяина корчмы.
– Вас видели за столом с этим солдатом. Вы угощали его вином.
– Разве это преступление? – удивился Шут. – Я увидел его во дворе корчмы и предложил ему выпить со мной за компанию. Я не знал, что он на службе. Я просто щедрый человек. Хотите, я и вас угощу?
– Оставьте шутки, шевалье Буффон. Дело нешуточное. Здесь задета моя честь. Аббат Леруа пригрозил, что не оставит это без последствий. Я не хочу быть крайним.
– Как я вас понимаю! Я тоже не хочу быть крайним.
– Я должен буду сообщить об этом происшествии графу.
Бертран встал из-за стола. Виконт подошёл к нему и взял его за руку.
– Зачем вам это, Бертран? – сказал он ему вкрадчиво. – Поверьте мне, рыночные гадалки – это не то, что интересует графа Тибо. Вы поставите себя в неловкое положение. Давайте, закончим это недоразумение.
Он незаметно положил небольшой мешочек с монетами в карман куртки Бертрана. Незаметно для всех, кроме, разумеется, самого Бертрана. Разумные доводы Виконта закрыли дело, оставив недовольным только аббата Леруа.
– Мы едем на охоту в ближний лес, – сообщил Шуту Виконт, когда они завтракали в корчме. – Погоняем зайцев, а может и лису выманим. Вернёмся к вечеру.
Шут на мгновенье задумался и сказал умоляюще, прижав руку к груди:
– Виконт, моя лиса живёт в Кардерлине. Разрешите мне остаться здесь.
Виконт нахмурился, но потом засмеялся.
– Это та проворная бабёнка? Мартина, кажется? Ну, бог с тобой. Лови свою лису за хвост.
Через полчаса Виконт в компании с Лонгрином, Дироном и Винтером поскакали в лес, а Шут обернулся к Артуру.
– Ты мог бы поехать с ними.
Артур покачал головой. Ему было комфортнее в компании Шута, а с Виконтом он чувствовал некую скованность, хотя тот был почти что его ровесник, старше всего на несколько лет.
Шут отправился ловить «лису» за хвост. Артур решил прогуляться по ярмарке в слабой надежде встретить того, кто забросил его в этот мир, в это время.
Шумная толпа людей текла по площади. Говорливая и крикливая, она казалась хаосом, олицетворением броуновского движения, но, если подняться вместе с птицами ввысь, думал Артур, толпа покажется единым живым организмом.
Грустная рыжая собака лежала под мясной лавкой. Возле неё валялась обглоданная косточка. Артур присел и осторожно погладил собаку. Собака покосилась на него взглядом, не поднимая головы.
– Купите ромашки, – услышал он из-за спины и обернулся.
Молоденькая девчонка, лет пятнадцати, с венком из полевых ромашек на голове стояла напротив него с корзинкой цветов.
– Свежие, только утром сорвала, – улыбнулась она Артуру.
– Спасибо, – рассеянно посмотрел на неё Артур, – но мне не надо.
– Надо, надо! – настаивала
