ничего! Ну не по воздуху же они прилетели!
На закате он пригнал стадо домой, и сообщил отцу о случившемся. Отец отвесил мальчишке хорошую оплеуху, и заявил, что эта монета конечно же фальшивая, потому что только дурак заплатит золотом за дурацких три козы! И что сейчас он сходит к старосте, и когда вернется – выпорет придурка широким ремнем, да еще и пряжкой. Ибо только через задницу в его голову может войти частичка ума.
Трам очень сомневался в таком способе прозрения и поумнения, но говорить ничего не стал, так как знал – стоит возразить хоть в чем-нибудь, и тогда порка совершенно неминуема. Мать лишь вздыхала и смотрела на него усталыми глазами – папаша тот еще муж, ей тоже бывало доставалось. Просто так, ради порядку – как говорил папенька. Он считал, что жену время от времени надо поколачивать, тогда она будет знать свое место и не станет нудеть над ухом.
Папаша вернулся не скоро, и от него пахло самогоном. Шумно отдуваясь, он сел за стол, посидел с минуту, постукивая пальцами по столешнице, потом крикнул:
– Трам, сынок! Иди сюда.
Голос его был непривычно мягким, даже сладким. Когда Трам боязливо заглянул в дверь, отец поманил его, сказал:
– Не бойся, заходи. Не трону. И это… я ошибся. Монета настоящая. Хорошая сделка! Мы проверили монету, полновесный золотой, да еще и старый, самый дорогой. Ты это… расскажи, как там, и что… этих господ нельзя найти? Еще коз продать?
Трам вздохнул, и начал свой рассказ…
– Ты догадался взять деньги? – констатировала Айя, недовольная тем, что догадался Кайль, а не она. Ей все время хотелось сделать так, чтобы Кайль сел в лужу. Но не получалось.
– Только не говори, что кто-то должен был догадаться! Не оценю! – сварливо добавила она.
– Ну, кто-то же должен… – со смешком ответил брат, и сестра громко зафыркала, выражая полнейшее неудовольствие поведением Кайля.
– Ненавижу тебя! – успокоившись заявила она – Ты всегда такой самодовольный, такой знающий и воспитанный, что просто… блевать от тебя хочется!
– А мне – от тебя! – хохотнул брат – Потому что воняет от тебя человеческим говном! Тихо, тихо! Козла задавишь, или выронишь – как будем коз разводить? Спокойно лети!
Айя промолчала, хотя внутри ее так и кипело желание сказать что-то едкое, колючее. И при этом она понимала, что вообще-то Кайль ничего плохого не сделал, и что набросилась она на него несправедливо. Ну вот такой у нее дурной характер! Мама за это всегда ее ругает.
Коз выпустили на лужайку у дома, и они блеяньем понеслись в сторону леса, после чего пришлось их догонять, и возвращать назад.
– И что будем делать? Сбегут, и тогда чего? Каждый раз их ловить? – грустно спросила Айя, которая уже сильно сомневалась в своей затее, которая ранее казалась ей просто замечательной. Свой человеческий детеныш – что может быть лучше? Живая игрушка!
– Ты чего распереживалась? – Кайль внимательно посмотрел
