осела, открывая взгляду границу, за которой не было ничего. Выглядело это пугающе странно. Он почувствовал, что НИЧЕГО – это правильное определение места за Краем, и оно страшнее смерти. Там не имелось среды, в которой могла существовать бессмертная душа. Край был границей, отделяющей их от полноценной смерти, а бег – последней надеждой на спасение.
– Насть, ты такая, о какой я всегда мечтал, – Степан решил простимулировать её найти силы, – но боялся иметь.
– Ты сказал это девушке, которая выглядит, как Чингачгук в боевой раскраске? – Настя сделала попытку засмеяться, но тоже закашлялась.
– Ты знаешь Чингачгука?
– Удивлен?
– Да.
– Случайность. Жила летом у бабушки, а у неё не было интернета, зато стояло полное собрание Джеймса Фенимора Купера. Вот так я и узнала про Чингачгука, Зверобоя и остальных.
– Чингачгук не стал бы раскисать на солнце. – Степан не прекращал попыток мотивировать подругу продолжить бег. – Смотри, мы скоро окажемся в хвосте, а до обрушения осталось всего ничего.
Кто-то из новичков, увидев сидящих, упал рядом, тяжело дыша.
– Пошло оно… лучше сдохнуть, – произнёс полный парень, обливаясь по́том.
– Мы так не считаем, – возразил Степан. – Да, Насть?
– Какой ты приставучий, Стёпа. – Настя поднялась и прогнулась в спине. – Давай не спеша.
– Давай, – охотно согласился друг.
Полный парень махнул им вслед и лег на спину. Он уже всё для себя решил.
Фёдора видно не было. Судя по пыли, поднимаемой в начале группы, до него не меньше километра. Со Степаном поравнялась девушка, по виду не из новеньких, и протянула ему что-то в руку. Он инстинктивно взял. Это оказалась пачка преднизолона в таблетках.
– Зачем она… мне их сунула? – удивился он.
Настя взяла у него таблетки и прочитала название.
– Это допинг… поможет.
– Я думал… это… от лишаёв.
– И от них… тоже.
Настя вынула блистер, выдавила три таблетки, закинула в рот и захрустела. Отдала упаковку Степану, чтобы он сделал то же самое. Он тоже вынул, разгрыз и с трудом проглотил почти сухой порошок.
– Вот так… помогать можно, – произнесла Настя, имея в виду поступок девушки.
– Когда… подействует?
– Думаю, через… полчаса… или час.
Для человека, которому нельзя остановиться, каждая лишняя минута казалась вечностью. Час – это два обрушения Края, каждый из них мог стать роковым. И вот оно случилось в очередной раз, но в такой непосредственной близости, что безжизненное Ничто окатило зябким дыханием всех, кто очутился у самого Края. Удержаться на ногах не удалось. Степан с Настей упали вперёд, словно через подножку. Степан обернулся и увидел момент откола куска поверхности. Огромная площадь шириной в несколько километров с неимоверным грохотом отломилась и ушла вниз, забрав с собой по всей ширине сотни людей. Край сработал как мембрана, подняв в воздух тонны пыли, грозящей
