сущности, знаю о душах демонов? И поддаются ли они лечению?
Невероятный прилив любопытства нахлынул неожиданно. Глаза широко раскрылись, и я почти успела озвучить свою мысль, но увы, к моему великому сожалению, в следующую секунду нас прервал дворецкий. Точнее, его громкий хрюкающий кашель, или же это такой чих? Неважно.
Я повернула голову на звук.
Уортон громко зевнул, выйдя из-за поворота, ведущего на кухню. И только увидев меня, закрыл рот ладонью.
М-да. С прислугой в этом поместье – беда.
– Вот вы где? – Дворецкий махнул мне рукой, будто просил подойти ближе. Чем, естественно, отвлек все внимание на себя. К слову, чертик тотчас исчез на месте. – Молодой господин распорядился повиноваться вам во всем.
Шаркая протертыми до дыр тапочками, старик уставился на меня насмешливым взглядом и медленно приближался.
– Там, это, кухарка на стол накрыла. Завтрак вам приготовила. Там же, на кухне, есть умывальник с ведром нагретой теплой воды.
И рассказывал он об этом, будто о гигантском подвиге мирового масштаба.
Но я подумала, что не время кого-либо поучать, поэтому вежливо улыбнулась ему и благодарно кивнула со словами:
– Хорошо, я учту.
– О, пренепременно! – старик ехидно хмыкнул. Или мне показалось?
И правда, ведь не может быть, чтобы даже дворецкий вел себя столь фамильярно, не говоря уже о служанках и домашней живности в лице Тгрума.
Кстати, об этом.
– Скажите, а у вас есть в кладовой конфеты?
Как-никак, а я чертенку задолжала. Хоть и не согласна с его методами вымогательства. Дары, причем любые, должны быть от души, от сердца, так сказать, а не из нужды сдержать слово. Тем более я искренне не понимала такое слово, как бартер. Недоумевала, почему вообще люди соглашались на подобные вещи.
Не проще ли сделать приятное человеку, ничего не ожидая от него взамен?
Правда, моя матушка была со мной не согласна и всегда говорила о том, что я все еще чересчур наивна, если думаю именно так.
«Жизнь – сложная штука, Мерил, – говорила ма. – Она состоит из маленьких свершений и больших неудач. И каждому из нас не обойтись без помощи друг друга в той или иной мере. Так вот, мера, в которой исчисляется эта самая помощь, и есть деньги. Золотые, медные, серебряные чеканные кругляши по сути являются инструментом своеобразного бартера между людьми».
«А как быть с теми, кто не делает ничего полезного другим людям? – закономерно спрашивала я. – Допустим, одному мужчине завещали сундук, набитый серебром. Как быть в этом случае? Получается, другие люди будут помогать этому мужчине, а он нет? Он будет запускать руку в сундук и жить себе припеваючи?»
«Эх, Мерил, – вздыхала тогда матушка. – Жить с сундуком серебра тоже непросто. Его нужно хранить в таком месте, чтобы другие люди до него не добрались. Нужно уплатить налог на наследство, нужно каждодневно оплачивать труд других людей, которые делают что-то полезное
