style="font-size:15px;"> – Забудем, – предложила я.
– Забудем, – согласился он.
Мне стало совсем паршиво. Осталось только добавить, что мы останемся друзьями.
– Ну, мне пора, – Севастьянов встал. – У меня сейчас лекция.
– Да, конечно.
– До свидания, Эльга Сергеевна.
– До свидания, Максим.
Я осталась сидеть над пустой чашкой кофе.
Глава 9
Когда пришла Сусанна, я была совсем кислая.
– Что случилось, красавица? – прищурив глаза, спросила она.
– Так.
– Нет, что-то не так, не обманывай меня.
– Ах, да! Я же забыла про твое цыганское чутье!
– Шутка веселая, а глаза грустные.
Мы взяли с Сусанной кофе.
– Ну? – требовательно спросила она. Я вздохнула.
– Меня Петраков приревновал.
– И что в этом плохого?
– Теперь собирается меня стеречь, а я категорически против.
– И?
– Может, проучить его?
– Как?
– Пусть сам окажется в глупой ситуации, посмотрю, как будет выкручиваться. Тогда он перестанет меня ревновать. Я уверена.
– А может, дать ему время, чтобы сам успокоился? Он у тебя, небось, рыбалку любит и машину в гараже чинить?
– Ну?
– Захочет уйти, – а ты ему – сцену ревности. Пару раз хватит, чтобы твой Петраков с тебя контроль снял.
– Я и сама так подумала.
– А чего грустишь? – не поняла Сусанна.
– Просто грустно, и все. Вот, хотела сегодня с тобой куда-нибудь в ресторан сходить, пропустить бокальчик вина, так ведь Петраков не даст! Не отвыкла я от свободы. Тяжело жить вдвоем. Одной удобнее.
– Удобнее, конечно, – кивнула Сусанна. – Пока. А потом, когда будешь мечтать приходить в дом, где тебя ждут, будешь приходить в пустую квартиру, тогда как?
– Ну… нет, ты права, Сусанна, я понимаю, но…
– И никаких «но»! Привыкнешь. Потом понимать не будешь, как могла раньше одна жить и в пустой квартире находиться.
– Это по собственному опыту? – поинтересовалась я.
– Почти. Бабушка рассказывала. Она так все умела описывать, будто ты сама это пережила!
– Понятно.
– Тогда не грусти. Лучше подумай, что ты сегодня приготовишь своему Петракову на ужин?
И до звонка мы с Сусанной обсуждали мое семейное меню.
А потом, поздно вечером, когда Петраков вкусно поужинал, исполнил свои супружеские обязанности и довольный, заснул невинным, глубоким сном младенца, я вышла на лоджию, закурила и позвонила Ирке.
– Да! – рявкнула она в трубку. – Казакова, на часы глядела?
– Ага. Одиннадцать. А твои сломались?
– Та – ак! Это что-то новенькое!
