прекрасное будущее не всегда можно купить. Но произношу другое:
– Приведение матрицы к ступенчатому виду? Да легко. Садись, бери листок.
Вряд ли я – великолепный учитель. Просто решаю и вслух подробно объясняю, что делаю. Пододвигаю к ней учебник с примером, прося попробовать решить самой. Наблюдаю за ней и подсказываю, когда Ася тормозит. У нее немного вздернут нос, а когда задумывается – грызет колпачок ручки. Меня почему-то раздражает эта ее дурацкая привычка, не нравится, как она прикасается пухлыми губами к пластмассе, но и оторваться от наблюдения я не могу. Ася чувствует мой взгляд и косится – ненормально большие глазища оказываются голубыми.
– Что? – Она нервничает. – Опять неправильно?
– Да нет, – я широко улыбаюсь и честно признаю: – Просто удивлен. Немного практики – и тему ты сдашь. Зачем тебе репетитор, если у тебя явно нет неразрешимых проблем с этим предметом?
– Есть. – Ася вдруг густо краснеет – и это меня начинает раздражать еще сильнее. Хуже, чем ее губы на колпачке. – Я много пропустила, сейчас догоняю. А преподаватель зверствует. Подумает еще, что если Куприянова, то только на фамилии собираюсь выезжать! Да, это совсем не мое. И мне надо иногда три раза объяснить, но ведь это не значит, что я не могу?
– Не значит. Берись за следующее задание. – Я просто пытаюсь ее отвлечь, чтобы она своими зенками перестала на меня пялиться. Но все же через пару минут интересуюсь: – Почему пропускала? Болела?
– Нет.
Она не хочет распространяться, да это и не мое дело. Целый час я просто наблюдаю за ней, как в трансе, а от раздражения отвечаю иногда излишне напряженно. Она думает медленно, но ориентируется на пример и постепенно осваивается. Иногда зависает, и тогда я решаю ее подбодрить, как самый крутейший на свете репетитор:
– Не парься, Ася, у тебя неплохо получается. Я на самом деле удивлен твоими способностями – ожидал увидеть тут что угодно, но не редкое чудо – женщину, способную постичь матрицы.
По-моему, прозвучало вдохновляюще и с каплей иронии, идеальная смесь. Но она косится на меня, как болотное чудище:
– Алексей Владимирович, вы сами-то услышали, сколько сексизма в вашем комплименте? – возвращается к решению, но уточняет: – Женщин ненавидите?
– Почему же? – я вообще не понимаю смысл упрека. – Я женщин очень люблю. Регулярно, можно сказать.
Сразу кривлюсь от досады: мне не институтскую программу надо было повторять, а как-то корректировать привычную манеру общения. Но Ася лишь хмыкает и продолжать болтовню не собирается. На самом деле мне, конечно, плевать на ее мозги, на ее характер, что она любит или ненавидит, я размышляю о собственном положении. Жорик почти никогда не ошибается, но не в этом случае – зря он решил, что я справлюсь. Все нужные бумажки мы сделали, легенду продумали, образ обновили, включая
