схожий результат. Вот поэтому я и звал на помощь сэнсэя, не отрывая пальцев от раны.
– Изаму! Тебя вообще с женщинами оставлять нельзя! – буркнул сэнсэй, тут же всё понявший.
Понять-то он понял, но вот без бурчания было не обойтись. С его ладоней потек синеватый дымок. Он обволакивал шею Миоки и курился возле моих пальцев.
Глаза Миоки были закрыты. Она словно спокойно спала, если только можно спать на полу в ванной комнате и в луже воды. Сэнсэй занимался своими делами, но нет-нет, да и кидал взгляд на сочные груди девушки.
– Убийца! – неожиданно заголосила госпожа Хадзуки. – Хинин – убийца! Помогите! Убили Миоки!
С этими криками она выскочила из номера и понеслась с приличной для старухи скоростью по коридору отеля.
– Не дергайся! – рявкнул Норобу, когда я собрался было отпустить зажимаемую рану и броситься за старухой. – Мы потом всё объясним. Сейчас нужно спасти жизнь этой красотки. Не должны такие титьки сгореть в крематории раньше времени.
– А ты поэт, – покачал я головой.
– Я слишком много видел, чтобы заворачивать грязь в красивую обертку.
Синеватый дымок струился всё сильнее и сильнее. На коже лба сэнсэя выступили капли пота. Судя по виду, ему приходилось нелегко. Однако, он не сдавался. Его руки словно сгребали невидимую хворь и вытаскивали её наружу. Под моими пальцами слабой пульсацией отдавалось сердце Миоки.
Вот как же так произошло? Где хваленые дозоры? Почему этот стервец смог так легко вломиться в район Кабуки-тё и проникнуть в отель?
Да понятно, что очень быстрый и всё такое, но я же сейчас в мире, где сверхскоростью никого не удивишь. Даже сам, при помощи указок сэнсэя, достигал такого эффекта. Правда, башка потом раскалывалась, так как нейроны в мозгу гибли миллиардами, не выдерживая такого напряжения. Словно с похмелья ходил пару дней.
Однако, такая скорость всё равно меньше скорости пули, так что Исаи по любому должны были срисовать на подходе. Да и потом, когда он растворился в толпе, никто не поднял панику. Или старуха перехвалила дозорных, или…
– Можешь потихоньку отпускать, – проговорил сэнсэй и тяжело вздохнул. – Вроде бы успели.
– Будет жить?
– С тобой? Вряд ли. Но сама по себе ещё покуралесит. Теперь сожми края раны, а я постараюсь сделать так, чтобы шрам был незаметен. А то нельзя такие красивые титьки портить багровым разрезом.
Я только покачал головой. Аккуратно отпустил рану. Кровь перестала сочиться, над ней прозрачной пленкой застыл легкий дымок. Чуть дунь и слетит эта оболочка. Снова начнется багровая капель. Я осторожно положил пальцы рук рядом с краями раны и сомкнул их. Руки сэнсэя накрыли порез. Из-под них вырывался тот же самый дым, словно старик курил, а выхлоп направлял на сложенные лодочкой ладони.
Через минуту он выдохнул и разогнулся.
– Вот и всё, Изаму. Вот и всё. Что могли, то сделали. Дальше всё будет зависеть
