тебя.
Я вскакиваю с кровати, будучи не в силах более лежать с ним рядом и выслушивать эту чушь, которую он несет.
– О какой любви вообще может идти речь?! – шиплю, оскалившись и уперев руки в бока, – Ты спишь с другими женщинами! Постоянно! – мое накопившееся возмущение, наконец, выплескивается наружу.
Саша только закатывает глаза на это обвинение и даже не пытается отрицать свою неверность. Он одаривает меня щадящей полуулыбкой.
– Это не одно и то же. Они – просто игрушки, развлечение. А ты – моя жена, мать моего ребенка и хозяйка в моем доме. У тебя привилегированное положение и статус, Стелла.
– Статус?! – мои глаза расширяются, а челюсть отвисает, – Статус безвольной жены распутного мужа???
Сердце бьется так сильно, что подскакивает аж до гортани. В груди становится тесно, и я рискую захлебнуться своими эмоциями, которые уже льются через край.
– Назовем это издержками твоей беспечной жизни, – небрежно бросает Саша.
– Я не просила тебя об этом! – меня начинает откровенно лихорадить от злости, – Между прочим, у меня тоже были амбиции и мечты! Ты вынудил меня отказаться от них! Ты посадил меня в эту золотую клетку, которая стала для меня душной тюремной камерой! Я просто прошу тебя закончить этот абсурд, называемый нашим браком, и разойтись каждый своей дорогой!
– Стелла, успокойся, – рявкает Саша, теряя терпение, и его зычный голос разрезает воздух, будто ножом, – Этот разговор не имеет смысла, потому что мы все равно не разведемся. А если ты попытаешься уйти от меня, то я заберу у тебя дочь и ты больше никогда ее не увидишь. Сколько раз я должен это повторить тебе, чтобы ты, наконец, поняла?
Его слова погружаются в меня и тяжелой ношей ложатся на дно моей души. Паника подкрадывается ко мне подобно хищному зверю, готовому набросится в любой момент и загрызть до смерти, а страх лишиться ребенка сковывает мое сердце льдом. В груди уже теснятся судорожные всхлипы.
– Ты этого не сделаешь…
Муж просто прикрывает глаза ладонью, показывая тем самым, что его утомила эта «беседа». В моем горле возникает удушливое чувство от сдерживаемых рыданий, а зрение заволакивает подступающими слезами. Я поджимаю губы, отчаянно глядя на Сашу. Он молчаливо ждет, когда я успокоюсь и вновь займу свое «законное место» в нашей кровати.
Вдруг до меня доносится звук шлепающих босых ножек по паркету. Дверь в спальню тихонько приоткрывается, и в проеме показывается голова принцессы Леи – с взлохмаченными курчавыми волосами и грустными сонными глазками.
– Эй, солнышко… Что случилось? – Саша садится в постели и с озабоченностью смотрит на нее.
Я пытаюсь сбросить с себя напряжение и вымученно улыбаюсь дочери. Присев на корточки, протягиваю к ней руки. Лея нерешительно топает ко мне.
– Мне приснился страшный сон… – лепечет она, шмыгнув носом и надув губки.
– Ты
