на небольшой свёрток из куска материи, в котором аккуратно были сложены метрики-документы, свидетельствующие о дате и месте рождения деда и бабушки, царские бумажные банкноты и займы, вырезка из газеты «Новая жизнь», датированная 1917 годом, пятым ноября по старому стилю, и иллюстрация из художественно-литературного журнала с карикатурой. В статье под карикатурой, названной смело «Г-жа революция», рассказывалось о том, что деловые круги всё ещё не осознали необратимость свершившейся трагедии и не поверили в прочность победы большевиков в Петрограде и Москве. Автор сообщал привычную информацию о работе биржи, обнадёживая, что биржа не чувствует опасности и продолжает работать в штатном режиме. В другой вырезке из петроградской газеты «Раннее утро» сообщалось о стратегическом распоряжении новой власти: «Советом народных комиссаров принят декрет об отмене права частной собственности на городские недвижимости… В случае противодействия бывшего владельца недвижимости проведению этого декрета он лишается права на квартиру».
Неизвестно, зачем хранились бабушкой именно эти газетные заметки среди документов. Наверное, они что-то для неё значили.
Сложив всё аккуратно как было, Мила продолжила рассматривать бабушкино добро. На самом дне сундука, изрядно пересыпанное табаком и дустом[2], лежало шерстяное платье тёмно-коричневого цвета.
– А вот и платьице твоё любимое, – сказала Мила, словно рядом с ней находилась бабушка. – Давай-ка посмотрим, не доедает ли его моль-обжорка? – шутливо сказала девушка полушёпотом. – Какая красота! Такая талия у тебя была узенькая, у меня вот не такая, наверное, – продолжая рассматривать платье, рассуждала Мила. – Интересно, оно мне в пору или нет? Надо примерить.
Девушка положила платье на рядом стоявшую кровать и ласково расправила рукава и воротник.
– Ой, что это? – воскликнула она, уколовшись обо что-то во шве рукава. Внимательно осмотрев и ощупав плотный шов, на котором крепилось семь маленьких и круглых чёрных пуговиц, девушка обнаружила нечто похожее на толстую иглу внутри него.
– Надо же, иголку портной забыл вынуть… А может быть, это защита какая от зла и вредоносного колдовства? – улыбаясь своей догадке, прошептала она. – А если я аккуратненько надрежу вот тут и выну эту иголку? – подумала девушка и сама одобрила своё предложение.
Взяв лезвие, она сделала маленький надрез и тонким крючком для кружев постаралась достать свою находку. Ничего не получалось, крючок соскальзывал, а дырочка становилась шире. Надрезав ткань ещё немного, девушка увидела то, что столько времени было спрятано в шве этого платья, – тонкую золотую брошь с прозрачным камушком посредине. Достав находку, Мила была и счастлива, и взволнована одновременно.
– Вот так сюрприз! Вот так бабушка! Ну и ну! Это что же, портной припрятал или сама ты так сумела сделать? – продолжала разговаривать с невидимой бабушкой удивлённая находкой девушка.
Тем временем возле дома послышались голоса родителей, и Мила вышла к ним навстречу.
– Мам,
Порошок против моли и других насекомых-вредителей.
