style="font-size:15px;"> Остаток дня пролетел незаметно. Я позвонила домой, сходила покушать в кафе, прогулялась по любимым улочкам. В родном городе все было до боли знакомо: живописные пейзажи, красивая набережная, дом, в котором я выросла, а теперь в нем жили чужие люди… Никаких признаков, кроме воспоминаний, что это все имело место в моей жизни.
Я вернулась в номер поздно вечером и сразу же легла спать. А перед тем как заснуть решила, что, если мы с Робертом вдруг встретимся еще раз, то постараюсь взять себя в руки, и выяснить у него, почему он ничего не сказал мне о дочке. Неужели посчитал, что я не достойна об этом знать, если не общалась с сестрой?
На следующий день я проснулась около полудня. За окном стояла дымка, а в комнате было темно. Когда за мной приехало такси, я быстро собралась, оделась потеплее и спустилась вниз.
– Подождете полчаса? Я заплачу, сколько скажете, – обратилась к водителю, когда он остановил машину у ворот кладбища.
– Да, подожду, – кивнул он, и заглушил двигатель.
Поблагодарив мужчину, я вышла из машины. На улице было пасмурно, срывался дождь, а холодный ветер пробирал до костей. Джемпер, который я бросила в сумку, думая, что не пригодится, был одет под пальто, но все равно не согревал. А может быть, я дрожала вовсе не от холода? А потому что до сих пор отказывалась верить в то, что Кристины больше нет, боялась увидеть ее могилу. Ее смерть казалась каким-то плохим сном или жестоким розыгрышем…
Наверное, лишь в такие моменты начинаешь задумываться, что жизнь может оборваться в самый непредсказуемый момент. И от этого в груди только больнее, потому что ничего нельзя изменить, даже банально поговорить с тем, кто когда-то был очень дорог. Никогда… Какое страшное слово! Глаза словно обожгло кислотой, когда я увидела черное надгробие с именем сестры. Я много времени держалась, не давала волю слезам, а сейчас плакала и не могла остановиться. Невыносимый груз потери тянул меня в глубины отчаяния.
Почувствовав чье-то присутствие за спиной, я резко повернула голову, и сквозь пелену слез заметила Роберта. Схватившись окоченевшими пальцами за железную ограду, я смотрела на букет в его руках. Цветы были перевязаны черной лентой, я не могла отвести глаз от ярко-красных бутонов.
– Как знал, что встречу тебя здесь сегодня, – сказал он холодным голосом, когда приблизился.
Положил красивые и яркие цветы на черный мемориал, и, вложив руки в карманы пальто, замолчал, словно о чем-то размышляя. Мы стояли какое-то время в полной тишине. Может быть, мужа сестры злило мое присутствие? В прошлый раз я отчетливо уловила исходящее от него напряжение. А в этот – меньше его не стало.
Когда я почувствовала силы говорить, то спросила ровным и спокойным голосом: – Почему ты ничего не сказал о ребенке в прошлый раз?
Сердце гулко забилось в груди, казалось еще чуть-чуть и оно проломит ребра. Когда-то с Кристиной мы решились на ужасную авантюру, а эта ошибка тяжким грузом лежала на моих плечах все шесть лет.
– Что бы это изменило? – ответил он вопросом на вопрос. – С трудом верится, что это для тебя
