утихомирило тревогу – родители продолжали забрасывать ее вопросами о матери Айкена, о прошлом Бранта, а она не могла дать внятных ответов, краснела и мямлила.
Родительская попытка запретить воскресные встречи натолкнулась на сопротивление.
– Нет, – твердо ответила Эльга. – Я буду приглашать в свой дом кого захочу. Я не тащу их к вам, не предлагаю знакомиться…
– Пригласи, – после короткого поединка взглядов, заявила матушка. – Пригласи, мы посмотрим на этого Бранта. Я сразу определю, проходимец он или нет.
Лисица расхохоталась. Эльга поморщилась – матушкина мнительность была ей хорошо известна. К сыну молочника, доставлявшему в поместье молоко, сметану и сыры, на долгое время был прилеплен ярлык «пособник лесных братьев». Матушка заподозрила его в связях с повстанцами из-за молчаливости. А рыжий лис просто сильно заикался и предпочитал не открывать рот лишний раз.
«Брант им не понравится. Потому что он не просто похож на “лесного брата”, он…»
Эльга не спрашивала, боялась, что Брант даст прямой ответ. И ей, всегда избегавшей трений с законом, и приветствовавшей Договор Сретения, придется сделать выбор: предать себя и свои убеждения или перестать приглашать альфье семейство в свой дом.
Шли дни. Ключевые Воды накрыл туман Камулова Покрова, смешанный с горьким дымом тлеющих скруток. Эльга, чтившая Хлебодарную, знала что паства волчьего бога в эту неделю грешит, нарушая супружеские обеты. Считалось, что Покров отводит глаза Хлебодарной и обманутым женам и мужьям. Брант возможностью согрешить не воспользовался, только теплые вещи Айкену на ярмарках и распродажах покупал, сказал Эльге, что кое-где цены действительно ниже.
Сам он продолжал ходить в поношенной форме – то ли из принципа, то ли экономя деньги. Эльге хотелось сделать ему подарок, на ярмарках продавали замшевые куртки с вышивкой-оберегом, но она не покупала, понимала – не возьмет.
«Он упрямый», – вздохнула лисица.
«Кто? Лис?»
«Лис правильный, – надулась ее кремовая половинка. – Это твой двуногий всё портит. Это он упрямый».
Паства Камула и Хлебодарной прошла Врата-в-Зиму, ветер вымел из города можжевеловый дым, жрецы убрали уличные жаровни с углями, на рынках продавали каштаны и хурму, люди и оборотни погрузились в повседневные дела.
Эльга получила небольшую передышку – на Покров родители уехали в Чернотроп, чтобы закупить на зиму соленые и сушеные грибы и обожаемые ими грибные ликеры. Приехав, дожидались доставки оплаченного груза, потом сортировали прибывшее богатство, расставляя по погребам и кладовкам. Отдышавшись и переварив ярмарочные впечатления, матушка снова вспомнила о Бранте и пошла в атаку.
– Привези к нам хотя бы лисенка. Сколько можно играться с железной дорогой? Пусть погуляет на свежем воздухе, покатается на пони.
Эльга пообещала: «Я с ними поговорю»
