Незнамов. – Беготня по пустякам! Вот как я это называю!
Яна Борисовна, совсем не ожидавшая такого поворота в разговоре, молча хлопала глазами. Резкость Дмитрия Германовича, вероятнее всего, была продиктована тем, что его задели за больное.
– Я даже до сих пор не знаю, жива ли моя дочь! – сотрясая обеими руками перед Милославской, воскликнул Незнамов.
Понимая, что в последнем клиент прав, гадалка села за маленький столик и стала копошиться в своей сумочке.
Незнамов замолчал и удивленно уставился на нее. Буквально в следующий миг Милославская извлекла из внутреннего кожаного кармашка сумки свою заветную колоду.
ГЛАВА 4
– Боже мой! Люся! Люся! – кричал Незнамов, расплескивая льющуюся через край минералку. – Господи! Что делать-то? Черт возьми! Люся! Где у нас аптечка?
Состояние Яны Борисовны, в которое она впала вскоре после того, как положила руку на одну из карт, ввело Дмитрия Германовича в настоящий шок.
Достав колоду, Милославская веером развернула ее перед собой. Это произвело на ее клиента большое впечатление. Чувствуя собственную причастность к совершению чего-то таинственного и необыкновенного, он тут же переменился и притих. Вся спесь разом сошла с него. Спокойно сев на краешек кресла, он стал пристально наблюдать за дальнейшими действиями гадалки.
– «Царство живых», – объявила она, повернув к нему одну из карт лицевой стороной.
Незнамов вытянул голову вперед и прищурился, рассматривая причудливые символы. Чуть впереди круглой арки, увенчанной по краям двумя фонарями, стояла длинноволосая красавица, держащая в руках что-то одновременно похожее на огонь и на змея. Удивившись такому нестандартному для карт рисунку, от которого веяло каким-то холодом, Незнамов брезгливо отшатнулся, а на лице его словно было написано: «Чур меня!»
Ничего более не говоря, Милославская положила карту себе на колени, а ладонь на карту. Ей сразу же захотелось закрыть глаза, и она сделала это.
На этот раз ничего, похожего на тепло, гадалка не почувствовала. Около двух минут она находилась в обычном своем состоянии, а потом как-то неожиданно перед ней замелькали лица, смеющиеся, плачущие, удивленные, разные. Общее у них было одно – от всех их веяло теплом, жизнью. Они появлялись и исчезали, одно за другим. И это нельзя было сравнить с прокручиваемой кинопленкой: все происходило гораздо быстрее, просто молниеносно.
Вдруг где-то вдали показалась и в тот же миг исчезла знакомая Яне огненно-рыжая копна. Это была она, Галюся. В тот же миг все оборвалась, и Милославская стала постепенно «возвращаться к жизни».
Первое, что она увидела, были Незнамов, стоящий перед ней на коленях со стаканом минералки в руках, и Люся, тщетно пытающаяся дрожащими руками извлечь таблетку валидола из упаковки. Рядом, на столе, валялась пустая аптечка и горкой лежали высыпанные из нее лекарства.
– Фу! – облегченно протянул Незнамов, увидев, что Яна Борисовна
