холодно оборвал я. – Не будем вспоминать, тем более ее уже нет, – слова давались мне с большим трудом.
– Что ты имеешь в виду? – насторожился он.
Я продолжал молчать. Возникла неловкая пауза. Веселое настроение Джона вмиг улетучилось, и он, сообразив, что я не намерен продолжать разговор, направился к двери:
– Что-то мы разболтались. Родители уже заждались. Переодевайся и выходи.
Джон закрыл дверь, а я с тяжелым сердцем откинулся на подушку. Мучительное, ноющее чувство из глубины подсознания все еще беспокоило меня, а жуткая история преследовала тенью.
На протяжении многих лет у меня была лишь одна любовь, навязчивая, сильная, которая не давала мне ни радости, ни счастья, а доставляла лишь боль, но из ее плена я никак не мог выбраться. Моя избранница была старше на несколько лет. От ее томного взгляда и мелодичного голоса с хрипотцой меня бросало в жар …[3]
Чтобы освободиться от непрошеных воспоминаний, я принял душ, переоделся и уже через двадцать минут присоединился к Фрэнсисам в светлой кухне. Мне показалось, что и здесь ничего не изменилось: с правой стороны стоял кухонный гарнитур цвета слоновой кости, а в центре – круглый стол из дерева. За накрытым столом сидели Джон с отцом, Сьюзен не было.
– Ник, идем же, – поторопил Билл, лихо размахивая вилкой. – Мы не дождались и приступили к семге. Тает во рту!
Я поспешил к столу, отодвинул стул и сел рядом с Джоном, где стояли мои приборы и тарелка с едой.
– Бери салат с рукколой, – Билл придвинул зелень.
– Что пить будешь? – спросил Джон и потянулся к бутылкам в маленьком баре неподалеку от нас.
– Я не пью. Забыл?
– Похоже, забыл, насколько же ты непереносимый зануда, – фыркнул Джон и поставил бутылку на место, – одному не хочется.
– Ха-а, а мне всегда нравилась ваша дружба и удивляло, как вы друг друга терпите, – рассмеялся Билл и снова закашлялся. Его лицо вмиг покраснело и стало цвета самой семги.
– Пап, тебе нужна строгая диета.
– К черту! В жизни и так мало хорошего, еще и поесть нормально не дают. Видимо, Сьюзен добавила слишком много специй.
– Твой суп стоит на газовой плите, ты же сам взял рыбу, а теперь задыхаешься, – недовольно пробурчал Джон.
– Не жизнь, а дерьмо. – Билл сделал несколько глотков холодного чая, бросил салфетку на стол и, все еще покашливая, встал. – Приму лекарства и лягу пораньше, – заявил он и вышел за дверь.
Я посмотрел вслед Биллу и положил в рот кусочек семги: рыба оказалась божественной и таяла во рту. Сливочный соус с сыром, заправленный специями, придавал ей пикантный вкус.
– М-м-м, – промычал я, – неудивительно, что Билл послал диету к черту и наелся семги, правда, теперь мучается.
– Не обращай внимания, – заговорил Джон, – папа сильно переживает за Шерли
Более подробно читайте в книге «Тайны семьи Доусон».
