машина своя, квартира – серьезный человек, перспективный. Бабуля говорит, если такой хороший, пусть в дом приходит. При дуэнье встречаться – это же средневековье! Напугаю человека, сбежит. А мне уже двадцать пять!
Слезы бриллиантовой россыпью засверкали в синих глазах.
Баба Люба свернула огородные работы и позвала бабулю «на минуточку». Забегая вперед, скажу, что этой «минуточки» нам хватило, чтобы съездить в центр города, обшарить клумбу, вернуться домой и сделать вид, что мы никуда не отлучались.
После ливня на клумбе обильно заколосились всякие разные лютики.
Мы с Наташкой оглядывались, останавливались, осматривали задний план в зеркальце, в витринах магазинов, завязывали несуществующие шнурки – использовали все шпионские приемы, но «хвоста» не обнаружили.
Успокоенные, обошли клумбу, на которой был прописан символ нашего города. Место валуна пустовало, плешь и вмятина на земле напоминали о невосполнимой утрате.
Наташка присела и принялась прочесывать каждый сантиметр почвы.
Я с праздным видом шаталась вокруг клумбы. На самом деле меня не отпускала тревога и смутная вина перед жертвами (наши раскопки попахивали вандализмом), по этой причине я ежесекундно подгоняла Наташку:
– Чего ты возишься? Янтарную комнату ищешь? Давай скорей, пока толпа вокруг не собралась.
– Ну, комнату – не комнату, янтарную – не янтарную, а кое-что интересное я нашла! – Наташка поднялась. – Вот!
Она протянула ладошку, и я увидела геймерскую или байкерскую кожаную фенечку с тиснеными буквами «Stalker». Одна завязка была явно короче, очевидно, оборвалась во время…
Я подпрыгнула:
– Спрячь, сейчас же! Вдруг преступник пришел за своим браслетом и прямо сейчас за нами наблюдает?
Под преступником я подразумевала наших более удачливых конкурентов.
Наташка с уважением посмотрела на меня и сунула находку в сумочку. Вот о таком взгляде на себя я мечтала последние восемнадцать лет!
Всю обратную дорогу сестрица сосредоточенно молчала.
Жизнь меня научила относиться к Наташкиному молчанию с опаской.
– Что-то мне плохо, я пойду, лягу, – сообщила я, едва мы вошли в дом. Я всерьез опасалась, что на нервной почве моя простуда перейдет в серозный менингит.
– Тебе плохо? А нам?
– Кому это – нам?
– Горожанам! – запальчиво произнесла Наташка.
Я растерянно захлопала глазами:
– Каким еще горожанам?
– Я в шоке! У города крадут его гордость – памятный камень!
Наташкино лицемерие не знало границ. От возмущения я сделалась косноязычной:
– Ты же сама хотела его… того… этого
– Так то я, а то какие-то хмыри! Я хотела, чтобы камень украсил нашу горку, а они? Для этих людей ничего святого не существует!
Я ухмыльнулась.
Моя ухмылка Наташильде не понравилась, но она не стала отвлекаться.
Выложила
