ним топал мрачного вида субъект с мечом на поясе. На этот раз один.
Арлена при появлении князя встала и привычно присела.
– Дитя мое! – возгласил дедуля. – Как я рад! Ты одумалась! И готова стать той, кем тебе предназначено стать! Воистину, смирение и послушание – добродетели доброго дитяти.
Таня мрачно глянула сначала на деда, потом на Арлену.
– Вижу, дитя, ты побаиваешься будущего, что тебя ждет, – не унимался дедушка. – Не бойся, благородная Арлена тебя подготовит.
Таня глянула на спокойное лицо Арлены и решила скопировать эту расслабленность. Так, на всякий случай, чтобы не приставали с воплями о смирении и послушании. Но, очевидно, перестаралась. Дедуля, увидев мину на ее лице, моргнул, сказал с сочувствием:
– Вижу, ты еще не пришла в себя. Ешь, набирайся сил. Увидимся позже. Благородная Арлена, вверяю свою внучку в ваши благородные руки!
Он резво повернулся и вышел, сопровождаемый субъектом с мечом. Таня продолжила опустошать поднос.
Увы, но осилить все наложенное на тарелки, она не смогла. В какой-то момент Таня откинулась назад, печально глянула на слегка пощипанный виноград, оттолкнула от себя поднос.
Арлена тут же объявила:
– Сейчас вам следует отдохнуть.
– Я готова, – пробормотала Таня и зевнула. После съеденного клонило в сон.
– Дева благородного происхождения, – непреклонно заявила Арлена, – даже ко сну должна отходить в одежде, подобающей ее рангу. Мелта!
Пышнотелая женщина, должно быть, поджидала у дверей, потому что явилась тут же. Через руку у нее был перекинут розовый балахон.
С Тани содрали все и облекли в ночную рубашку до пят, обшитую рюшами и воланами. Затем затолкали в постель. Таня все терпела. Воспротивилась она только тогда, когда особа в синем платье попыталась унести ее домашнюю одежду.
– Стой! – завопила Таня и выпрыгнула из постели. Воланы взвились облаком. – Дай сюда! Пожалуйста!
– К чему вам эти лохмотья? – с неудовольствием спросила Арлена.
– Память о доме.
Арлена глянула косо, сказала с оттенком брезгливости:
– Ну тогда хоть в сундук это спрячьте, что ли…
Мелта улетучилась вместе с подносом, забрав заодно хлеб с водой, принесенные Арленой до этого. Таня собрала свои домашние вещи в охапку и пошла к сундуку.
Что-то звякнуло, выпав из кармана спортивных брюк. Она наклонилась, подняла, ощутив внезапно нахлынувшую волну ностальгии и светлой печали.
Это были ключи. Ключи от дома в России, сиречь от московской квартиры. Толстая такая связка. С красивым крупным брелоком из ограненного черного агата – подарок матери. С двумя ключами от входной двери. Их Таня сунула в карман, когда вышла из дома, чтобы помочь новоявленной соседке.
Арлена уже подняла крышку сундука. Таня запихала свои вещи поверх пышных кружавчатых ворохов, лежавших в сундуке. Но ключи оставила. Ограненная слеза из агата приятно холодила
