style="font-size:15px;"> Даша немного приоткрыла кулак и глазом не успела моргнуть, как конфета оказалась в руках строптивой девчушки.
– Ага! – Тия с конфетой бежала к черепашке, которая мирно спала, пригревшись в свете настольной лампы.
– Мы же договорились! – вскрикнула Даша.
– Да не бойся! Я сейчас… – девчушка открыла в панцире черепашки потайное окошко и спрятала туда добычу. – Вот! Теперь можно звать!
Тия сложила свои ручки-лютики рупором и осторожно проговорила в темноту комнаты:
– Деда-а-а-а! Дедушка! Дедуля-а-а-а! Ты не бойся, выходи!
Даша внимательно вглядывалась в ту сторону, куда звала малышка. Прошло несколько минут, но никто не появился.
– Ест, наверно… – констатировала Тия.
– Ужинает? – уточнила Даша.
– Ужинает, обедает, завтракает… Ест! И все тут! Он всегда ест… – хихикнула девчонка и снова проговорила в темноту, только чуть громче: – Деда-а-а-а! Дедушка! Дедуля-а-а-а! Ты не бойся…
Но не успела она договорить, как в глубине комнаты что-то или, скорее, кто-то зашевелился.
– Только про конфету не говори… – шепнула малышка Даше и проныла: – Пожаааалуйста!
Даша кивнула в ответ и собиралась что-то сказать, как вдруг в круг света настольной лампы вошел старичок ростом немного больше девчушки. Его маленькие глазки в пенсне щурились от яркого света. Он почесал седую окладистую бороду правой рукой и поправил пышные усы. В левой руке старичок держал недоеденную сушку, которую тут же отправил в рот.
– Чего тревожишь? Не вишь, я ем! – недовольно произнес он.
– Так ты завсегда… – хихикнула Тия.
– То-то и оно, – расплылся в доброй улыбке дедушка. – Так чего надоть?
– Тут вон чего… – произнесла внучка и указала на Дашу, которая, затаив дыхание, сидела у стола и смотрела неморгающими удивленными глазами.
Старичок проследил за рукой внучки и неожиданно для себя увидел Дашу.
– Мать честная! – вскрикнул он и отскочил назад.
Но не удержался на ногах и шлепнулся на спину. Сразу же сел и принялся потирать ушибленный затылок.
– Не боись, дедуль! – кинулась к старичку Тия. – Это Даша! Она хорошая!
– Откель я знаю! – с тревогой проговорил дедушка и взглянул на Дашу исподлобья с прищуром.
– Откель-откель! От меня! – успокаивала дедушку внучка, помогая ему подняться на ноги.
– Даша… – повторил старичок, вставая.
Затем он поправил очки, разгладил усы, привел в порядок расшитую чудным орнаментом жилетку, проверил манжеты на белой рубашке, отдернул зеленые в желтую полоску брюки, зауженные книзу и доходящие только до щиколоток, отчего розовые носки уж очень бросались в глаза, и, элегантно шаркнув коричневым потертым остроносым ботинком, который явно был велик, вежливо представился:
– Древлин Людвиг! Дедушка этой вот лентяйки-постреленуша Пигритии
