видя замешательство девушки. Встал, снова взял за руку и очень аккуратно поцеловал – на этот раз в губы. Елена не ответила – даже поспешила отстраниться, хмурясь и (о чудо!) краснея.
– Госпожа, тебе неприятно? – тихо и очень удивлённо спросил Дэниэл.
Елена бросила на него один короткий взгляд и быстро кивнула. Потом, рассматривая свои серые (а когда-то белые) перчатки, спросила:
– Здесь можно где-нибудь принять ванну?
А я фыркнула – наверное, стоило просветить её, какие услуги способен предложить бордель. Глостэр наверняка решит, что перед ним деревенщина, провинциалка. Судя по взгляду, уже решил.
– Конечно, госпожа. Но тебе придётся подождать.
– Я подожду. – Елена уселась на кровать, закрывая глаза рукой, уже без перчатки.
Она ещё и заснуть умудрилась, девчонка… Ну кто ж спит в борделе! Ей повезло, что этот Глостэр почти готовый праведник (или мученик, что почти одно и то же), а бордель слишком, хм, приличный, ибо дорогой.
Елена вздрогнула, когда Дэниэл склонился над ней – он уже был только в сорочке и домашних брюках. Склонился, нежно провёл пальцем по щеке – а Елена вызверилась на него в ответ, думаю, решив спросонья, что это Эрик.
Дэниэл, наверняка привыкший и не к такому, спокойно перехватил её руку и поцеловал. Елена снова поплыла…
– Ванна готова. Госпожа, может быть, тебя отнести?
Елена мило покраснела и выдохнула:
– Д-да. Если можно.
Улыбаясь, Дэниэл легко подхватил её на руки и шепнул на ухо:
– Всё можно, госпожа. Ты заплатила.
Елена моргала, как дурочка, как одна из тех клуш, что остались в главном зале. Глупышка, ну кто же влюбляется в наложника. Кто влюбляется в шлюху, если на кону королевство? Что же ты делаешь…
Я отлично по опыту знала: ни одна работница дома удовольствий никогда не полюбит клиента. Никогда. На стороне – да. Сутенёра – да. Но не клиента. Вряд ли мужчины так уж отличаются: когда тебя продают каждую ночь несколько раз, ты даже если не ненавидишь покупателей, то просто не принимаешь их за людей. Они – вещи, с которыми нужно обращаться бережно, не больше. Всё, что ты делаешь – лишь ритуал.
У Елены просто не было шансов, и в этом была вся соль, вся ирония. Смешно, право.
Дэниэл поставил Елену на пол купальни, и, когда принцесса потянулась к застёжке, мягко перехватил её руку.
– Позволь мне, госпожа.
Мужчины раньше Елену не раздевали, и она смешалась, тая в его руках. А он сноровисто справился с её шнуровкой, снял дорожное платье, быстро сложил его. И изумлённо уставился на сорочку Елены, куда эта дурочка нацепила буквально все свои алмазы. Подкупать его, что ли, собиралась?
Елена, не замечая его изумления, устало опустилась на мраморный бортик бассейна – осторожно, боясь поскользнуться. Купальня уже была в душистом пару и вся в запахе благовоний.
– У госпожи должна быть охрана, как у королевской сокровищницы, –
