проповедью о послушании и кротости, вызвали на дискуссию о юридическом устройстве Силии, спросили заученные законы близлежащих королевств… Елена училась играючи, поэтому для неё всё это было, как та руна-амулет – для меня. Её подругам доставалось тоже, но меньше, меня же и вовсе не замечали.
Обеда принцессу лишили по приказу директрисы, которая к концу дня вызвала Елену для объявления наказания.
Принцесса сидела в её кабинете – с пяльцами у окна, на низеньком неудобном табурете – и с вежливым вниманием вышивала модные нынче в Силии кантонские астры. Цветы пламенели на девственно белом бархате, как кровь на брачных простынях.
Директриса, овдовевшая герцогиня Сивельская, дальняя родственница королевской семьи, восседала в массивном кресле, обитом крашеной кожей с фантастическим узором золотыми нитями. Строгая, сухая, как щепка, дама, она рассматривала принцессу в монокль и цедила слова, как сцеживала бы яд с клыков кобры. Слова «преступление», «возмутительно» и «оскорбление блистательного рода» падали, но куда-то мимо принцессы. Елена за всё время обличительного монолога не повела даже бровью.
Мысленно она весело обсуждала директрису со мной:
«Сэл, как думаешь, она действительно такая ханжа, как выглядит?»
Упакованная в сине-чёрное бархатное платье, как в футляр, директриса действительно имела вид строгий и неприступный. В душе у таких, в бездонных топях, водятся сотни и сотни чертей…
«На вид – да. Но по ночам, в обстановке глубокой секретности она посещает учителя ромульского».
«Этого носатого толстяка? Он же её раздавит»
Я усмехнулась. Принцесса ещё не догадывалась о всех тонкостях процесса, которому предавались директриса с профессором. Просвещать я её не собиралась, но пару картинок передала – и они расцвели в её воображении, как ядовитая росянка.
«Господи, Сэл! Это отвратительно!»
«На самом деле, весьма и весьма приятно…»
«Сэл, довольно! Ты меня искушаешь»
Снова усмешка.
«Я демон – мне вашим богом предначертано искушать».
Принцесса у окна вздохнула. Как могло показаться со стороны – покаянно. Директриса, пытавшаяся отдышаться после гневной тирады, одобрительно улыбнулась. Елена тоже послала ей улыбку и посмотрела очень многозначительно.
– Вы будете поститься три дня и три ночи, начиная с сегодняшней, юная леди! – подвела итог директриса. – Дабы очиститься, и чтобы демон, отравляющий вас, не получал больше греховной пищи.
Принцесса с явным трудом удержалась от усмешки и покосилась на меня.
«Сэл, как у тебя с греховной пищей?»
«Не переживай, принцесса, ужин ждёт тебя в спальне»
«Чудесно, я голодная, как чёрт. Господи, когда эта фанатичка уже заткнётся!» – принцесса имела обыкновение выражаться… не совсем по-королевски, когда нервничала или уставала.
Но директриса не успокоилась, пока не прочитала весь стих из жития Святого Паула,
