но Милана начинает пихаться локтями и скулить.
– Хочу к маме. – Ее голос тоненький и мокрый от слез.
– Мама заболела, – сипит Мурат, стараясь обуздать рвущийся наружу вопль. – Сегодня со мной поспишь. Хватит вредничать, вылезай.
В ответ снова удары локтями, пинки пятками и горькая истерика. Шкаф весь ходуном ходит, хлам валится наружу. Руки у Мурата от раздражения начинают хватать сильнее, дергать резче. Милана будто вросла в стенки, не поддается ни в какую, еще и кусается в придачу.
Он резко встает на ноги. Достало все. Ей в школу скоро, давно уже не маленькая, еще и упрашивать. Когда спина заболит, сама вылезет.
Внизу под тяжелым шагом стонет лестница. В проеме появляется светлая макушка Толика, затем и сам он, неуклюже разворачиваясь, залезает на чердак.
– Ты чего здесь? Я думал, ты уже домой ушел.
– Я с тобой переночую. – Толик опускается на подушки. – Родителям только что позвонил, предупредил. Ты же не против?
Мурат только за. Пусть ночует на кровати, Мурату не сложно поспать на полу. Друг, готовый вырубиться в любой момент, внезапно озирается по сторонам.
– Не вижу малую, она где?
Мурат неопределенно машет рукой в сторону угла:
– Забилась в шкаф – хрен выкуришь. Палец мне чуть не оттяпала. Сидит в тряпках и ревет.
– Зря ты так. Это ведь она мне позвонила сегодня, когда все началось. И когда я пришел, совсем не плакала, даже помогала немного. Ребенок еще, впечатлительная шибко.
Мурат стыдливо прикусывает губу. Пожалуй, сестра сейчас переживает болезнь матери сильнее, чем он. Превознося свою боль, Мурат и не понял, что пренебрег другими. Толик прав, как и всегда.
– Палец – это вообще пустяк. – Друг тихо смеется, зарываясь глубже в одеяло. – Вот тебе когда-нибудь волосы драли? Нет? Саша однажды вырвала мне клок, до сих пор помню эту плешь на затылке.
Да, его сестра та еще заноза. Непонятно, как они уживаются под одной крышей. Мурат быстро засыпает под тихое сопение Толи. Спустя какое-то время где-то в темноте слышится шорох бумаги и стук упавшего подрамника. Милана прячется под бок брата, точно замерзший зяблик.
– Только без локтей, договорились? – шепчет он; затем, когда сестра обнимает его поперек груди, накидывает сверху покрывало.
Мед и яблоки
Помимо уведомления о пропущенном будильнике на экране телефона светится три сброшенных вызова полчаса назад. От отца. Видимо, тот после неприятного разговора пару дней назад так и не уяснил одну вещь – у него больше нет сына. Мурат кривится и добавляет его номер в черный список.
На кухне пахнет яичницей и жареными гренками. Из открытого окна тянет свежестью сырого дня.
– Я тут порылся у вас в холодильнике, пока ты спал. – Толик допивает кофе, подперев подоконник спиной. – Подумал, есть захочешь. Ты же вчера по-любому не ужинал, да?
– Не ужинал. – Мурат на мгновение зависает взглядом на накрытом столе. Он уже
