один тяжелый взгляд и фразу, не относящуюся к произошедшему эпизоду:
– Я приеду после трех. Будь готова.
Олег начинает одеваться, а я вдруг отчетливо осознаю: холод внутри меня страшнее того, что я чувствовала кожей на улице. Мне, недолюбленной в детстве, так не хватает тепла и нежности, чтобы оттаять, но от немногословного любовника я получаю только хорошие откаты за свою покладистость.
Захлопнувшаяся дверь уведомляет: он ушел.
Встаю с кровати и, смотря в одно из бесчисленных зеркал, внушаю самой себе: я красивая обеспеченная беззаботная женщина, а все остальное – мелочи жизни.
Идти на завтрак нет никакого желания, и, позвонив на ресепшен, заказываю еду в номер.
Яйца пашот на тосте с авокадо – произведение искусства! А я еще сомневалась между ними и омлетом с крабом. Хотя, возможно, надо было заказать и то, и другое и все понадкусывать.
Доедаю фрукты, которые люблю гораздо больше шоколада, а кофе допиваю, уже погрузившись в теплую воду с пушистой пеной, и, вдыхая приятный успокаивающий аромат косметики Bulgary, почти забываю о своем внутреннем раздрае. И хоть в отеле, конечно, есть spa, и можно было бы пойти туда, чтобы ликвидировать всех своих проснувшихся в голове тараканов мощным релаксом, но я побоялась, что после расслабляющих процедур заберусь обратно в постель и не заставлю себя пройтись по Цуму. А так хочется воспользоваться возможностью порадовать себя и купить что-то дорогое и красивое в самом крупном и известном люксовом магазине в России.
Носатый беленький самолетик с красной и серебряными линиями вдоль туловища и выведенным черными буквами названием Pilatus ждет нас у взлетной полосы.
Скептически оглядываю его.
Не знаю, откуда я это взяла, но для всего касающегося транспорта у меня существует аксиома: большое – значит, безопасное. Я потому и внедорожник выбрала, чтобы было нестрашно рассекать по дорогам, а тут птенчик по сравнению с огромными важными птицами рядом.
– Реактивный самолет швейцарского производства, – информирует Олег, смотря на меня со снисхождением. Он то знает мою любовь ко всему большому.
Удивленно поднимаю бровь и гляжу на него.
Это должно убедить, что самолет безопасный?!
– Он как внедорожник может приземляться на грунт и на траву.
Это, конечно, неплохо, но… мое внутреннее недоверие к маленькому не перевешивают его характеристики.
Пока Москва, пока Внуково!
Четыре ступеньки, образовавшиеся из откинутой части туловища самолета, служат трапом, и я, запихнув куда подальше свои страхи, держась за металлический поручень, поднимаюсь по ним внутрь, осознавая неоспоримый факт: не я плачу и не мне выбирать средства передвижения.
Выпрямиться в полный рост не получается. Самолетик и внутри тоже маленький, но его ослепительно белый салон с черной окантовкой по низу мне нравится.
Осматриваюсь: шесть кресел с подголовниками, обитые белой кожей, каждое
