дворцом и храмом. Пролом вел к городу. Столица вырастала вокруг дворца и храма, как лепестки из сердцевины цветка. Изящные дома белого камня, с крытыми двориками, садами и фонтанами, балюстрадами и коронами башенок, – древние, почти неподвластные времени строения колдунов. Век проходил за веком, а неведомая сила хранила их, пока изделия истинных людей старились и разрушались. Колдовство ли тому виной или тайное, неведомое истинным людям искусство, – жрецы обходили то молчанием.
Подковы выбивали дробь на брусчатке. Чем дальше от центра, тем уже улицы, тем чаще меж стенами древних строений втиснуты новые, построенные истинными людьми. Все чаще попадались деревянные дома. Дворы стали тесны, кое-где их не было вовсе.
Ничего не поделаешь – город растет не только вширь. Два столетия назад по указу императора срыта древняя стена вокруг столицы и построена новая, намного дальше первой. Так появились новые кварталы, быстро получившие прозвище Веселых из-за множества кабаков, трактиров и домов терпимости. Городская стража нечасто заглядывала на те улицы, благоразумные люди избегали ходить там в темноте, если только не имели доброго клинка на поясе да парочки рослых ребят за спиной – или, на худой конец, крепких кулаков, при случае способных заменить и то и другое.
Убегая от смерти, почти ощущая затылком ее дыхание, разве время думать о городе? Кар думал. Скача вдоль безлюдных улиц, он как будто впервые видел: достоинство древности, застывшей, как схваченный морозом водопад. Шумную грубость и недолговечность, живущие здесь ныне.
Кар думал о колдунах. О тех, кто жил здесь прежде, кто строил дворцы и разводил сады, кто осквернял землю и возмущал небо колдовством. Истинные люди были им рабами. Колдуны убивали мужчин, насиловали женщин и пили кровь младенцев, – Кар знал это с рождения, с рождения стыдился и ненавидел свой род.
Но сегодня… Пусть он проклятое отродье, по недосмотру оставленное в живых, но сегодня не он лгал и убивал в темноте! Истинные люди, чья кожа и волосы светлы, попрали все, чем хвалились при свете дня. Кто знает, в чем еще они лгали?
От страха и сомнений шумело в голове, мысли гнали одна другую. Но в глубине, за шумом и растерянностью, поднималось странное облегчение.
Приближалась городская стена. Кар пустил кобылу шагом. Небо на востоке едва порозовело, ворота откроют нескоро. Нужно где-то затаиться до утра. Завидев светящиеся окна трактира, Кар свернул туда.
Он спешился, и, несмотря на поздний час, тут же подбежал слуга. Передавая повод, Кар с опозданием вспомнил о деньгах. Их не было, как и подходящей для путешествия одежды, припасов, оружия… Короткий придворный кинжал с самоцветами на рукояти стоил дорого, но продавать его Кар не хотел. Украшений при нем не было – только золотое кольцо с изумрудом в форме звезды, материнский подарок. Много ли выручишь за него среди ночи?
Но дама Истрия и в панике не теряла
