за ней. От смущения у него свело шею и спину. Пока дверь за ним не закрылась, Гай чувствовал на себе взгляд Фомы.
Здесь все было просто, непритязательно, но чисто. Вдоль длинного коридора тянулись закрытые двери; к стенам через равные промежутки крепились небольшие свечи. Свечи горели не все, но света было достаточно, чтобы Гай видел, куда они идут.
– Большинство рабов спят в общих спальнях, – шепотом сообщила Карла и повернулась к нему. – Но твою девушку поместили в отдельную комнату, у нас такие для особых случаев. Ты ведь велел о ней позаботиться.
Гай покраснел. Он и не подумал, что рабы Мария отнесутся к нему и Александрии с таким интересом. К утру весь дом будет знать, что он приходил к ней ночью.
Они вновь повернули, и Гай удивленно застыл. Последняя дверь была открыта, Александрия сидела освещенная тусклым колеблющимся светом. Едва Гай увидел ее, как у него перехватило дыхание, но рядом с ней в тени стоял, прислонившись к стене, кто-то еще.
Карла метнулась вперед, но Гай уже узнал Марка. Марк тоже узнал его и, похоже, удивился не меньше.
– Как ты сюда попал? – спросила Карла.
Марк пожал плечами:
– Просто… пробрался. Не хотел никого будить.
Гай посмотрел на Александрию, и грудь стиснула ревность. Выглядела она недовольной, глаза блестели, волосы были распущены.
– Как вы оба видите, я хорошо устроилась. Рабы встают до рассвета, так что я хотела бы лечь спать, если вы, конечно, не намерены привести еще и Каберу с Тубруком.
Марк и Гай удивленно смотрели на нее. Девушка, похоже, и впрямь разозлилась.
– Нет? Тогда спокойной ночи.
Она кивнула им, поджав губы, и тихо закрыла дверь.
Карла осталась стоять, разинув от изумления рот и не зная, как извиниться.
– Что ты тут делаешь, Марк? – сердитым шепотом спросил Гай.
– То же, что и ты. Подумал, что ей может быть одиноко. Откуда я знал, что́ у тебя на уме?
Одна за другой стали открываться двери, и женский голос тихо спросил:
– Все в порядке, Карла?
– Да, дорогая. Спасибо, – прошипела в ответ служанка. – Послушайте, она легла спать. Предлагаю вам обоим последовать ее примеру, пока весь дом не собрался посмотреть, что тут происходит.
Друзья хмуро кивнули и вместе пошли по коридору. За спиной у них Карла накрыла ладонью рот, чтобы не рассмеяться, пока они не исчезнут из вида. Это ей почти удалось.
Как и сказала Александрия, за два часа до рассвета дом Мария внезапно ожил. Рабы растапливали кухонные печи, открывали окна, вешали на стены факелы и погружались в обычную суету, разнося солдатам подносы с едой и полотенца. Тишину предрассветных сумерек нарушили крики и грубый мужской смех. Гай и Марк проснулись с первыми звуками, Тубрук сразу после них, а вот Кабера вставать отказался.
– Зачем так рано? Всего-то дел – тунику надеть и до ворот дойти. До рассвета еще добрых два часа.
– Ты
