он противнику, который все еще стоял на прежнем месте.
– Только попробуй, и я тебя убью! – наконец крикнул Ллойд-Джонс и тоже подбежал к зданию.
– Просто верни мне тетрадь, и я верну тебе твой скейт! – спокойно, насколько это было возможно, ответил Марти. Он медленно двигался назад, в противоположную от Ллойд-Джонса сторону, чтобы не дать тому выхватить его добычу.
– Верни мне тетрадь, Марти! Сейчас же! Верни мне тетрадь! – продолжал уговаривать он.
Другой Марти молчал, не отрывая глаз от скейта. Его верхняя губа приподнялась к носу, сморщенному настолько, что, казалось, он учуял запах гнилой рыбы. Затем Ллойд-Джонс снова посмотрел на Марти. Серые радужки горели от злости:
– Ладно, – сказал он с сопротивлением в голосе и подошел чуть ближе, так что между ними оставалось еще шагов пять.
– Листки, которые вырвал, тоже собери! – приказал Марти. Все его тело было напряжено в полной готовности в любой момент забросить на крышу скейт.
– И без шуток, иначе… – он слегка согнулся в коленях, всем видом показывая, что он уж точно не шутит.
Ллойд-Джонс послушно подобрал смятую бумагу, постоянно оглядываясь на Марти. Он положил листки внутрь тетради, которая теперь с трудом закрывалась, и вернулся на прежнее место.
«Что дальше, что дальше?» – от волнения Марти тяжело дышал.
– Без шуток, Марти. Ты даешь мне тетрадь, я тебе скейт. И мы расходимся, – сказал он.
– Хорошо, – согласился другой с притворной легкостью в голосе. – Но я тебя еще достану, ты знаешь.
– Да, да, конечно, – нетерпеливо ответил Марти. – Теперь кидай тетрадь! А потом я тебе скейт.
Через секунду тетрадь плюхнулась перед ним на землю. Часть вырванных ранее листков высунулись из нее словно кишки из туши убитого зверя.
– Давай сюда скейт, урод! – крикнул ему противник. Судя по сжатым рукам, он уже начал терять терпение.
«Будь что будет», – решил Марти и, поставив скейт на асфальт, со всей силы оттолкнул его в сторону. Звук движущихся колесиков начал отдалялся от них обоих, и Ллойд-Джонс бросился следом за ним. В это время Марти, подобрав тетрадь так быстро, как только мог, побежал в противоположную сторону. Но пара клочков бумаги все еще остались лежать на земле. Позже, поднявшийся ветер разъединил их друг от друга и разнес по округе.
Марти остановился только тогда, когда каждый глоток вдыхаемого им воздуха начал обжигать разгоряченные легкие. Отдышавшись, мальчик осмотрел тетрадь, все еще зажатую в правой руке.
– Ну ты козел, Марти! – оценив ущерб как незначительный, он убрал ее к себе на прежнее место.
Марти опаздывал уже на минут десять. Еще столько же ему было нужно, чтобы дойти до книжного. Он попытался вновь побежать, однако это удавался с больши́м трудом. Наконец, сдавшись, Марти перешел на ускоренный шаг, найдя компромисс в том, что так он придет на собрание не запыхавшись.
Бетонные плиты,
