сменяла другую, перебрасывая меня в воспоминания разных лет.
Здесь мы едем в такси на вечеринку и поем песни Аллегровой. Я сижу на переднем сидении в костюме Бэтмена, слева суровый таксист хмуро смотрит на дорогу, позади мои друзья: джокер, фея, мальчик из фильма «Пила». Мы веселые, озорные и невероятно счастливые. Надрывно орем: «Угнала тебя, угнала…»
Далее я переносился во времени вперед.
Тут мы с друзьями стоим в круглосуточном магазине поздней ночью. Суровая принципиальная женщина говорит:
– Нет! И все.
Я спрашиваю ее имя, а потом говорю:
– Вот смотрю я в ваши прекрасные глаза и понимаю, что Михаил Юрьевич был абсолютно прав.
– Какой Михаил Юрьевич?
– Лермонтов!
Она вопросительно смотрит на меня. Я громко и с выражением начинаю читать стихотворение Лермонтова:
Зови надежду сновиденьем,
Неправду – истиной зови,
Не верь хвалам и увереньям,
Но верь, о, верь моей любви!
Такой любви нельзя не верить,
Мой взор не скроет ничего:
С тобою грех мне лицемерить,
Ты слишком ангел для того.
Она пытается сдержать улыбку, пробивающуюся сквозь серьезную гримасу. Затем сдается, цокает, берет черный пакет, кладет туда бутылку коньяка и протягивает нам со словами: «Только быстро отсюда». Моя компания расплачивается и удаляется с трофеем, а я, оставшись, спрашиваю у продавщицы, какой шоколад самый вкусный. Затем покупаю и плавно пододвигаю к ней плитку самого вкусного шоколада с фразой: «Это вам!»
На улице мы выпиваем коньяк и гуляем всю ночь, слушаем любимые песни на телефоне, рассказываем увлекательные истории. Веселье, музыка, разговоры, улыбки, искренний смех и множество приятных лиц рядом…
Я вспоминал и другие веселые мгновения и задавался вопросом: «Как так сложилось, что раньше в моей жизни было много людей, шумных компаний, вечеринок и встреч, а теперь нет? Раньше ни одни выходные не проходили без веселья, а сегодня я не знаю, кому позвонить, и не понимаю, кто бы мог меня понять. Как это произошло?»
Я не знал как, но четко понимал – я сам привел себя к тому, что имел сегодня. Я увольнялся с работ с большим коллективом, избегал шумных вечеринок и встреч, уходил из отношений или делал так, чтобы уходили от меня. Я сам привел одиночество в свою жизнь, я осознавал это, но никак не мог понять, для чего.
«Вот и сейчас здесь, в Джайпуре, я один. Отшельник. Одиночка, силуэт человека, дрейфующего в темных волнах бескрайнего океана».
Хотелось рыдать. Это было даже нужно, чтоб выгнать из себя тяжелые мысли, но никак не получалось. Механизмы, толкающие токсичную массу, не поддавались движению, будто заржавели. Вывеска «Tea» на горизонте возродила надежду. Я представил, как пью горячий чай с печеньем или сладостями, так популярными в Индии. Но, оказалось,
