раздавленных вафель, привезенных еще из России, и тоже протянул им. За доли секунды они опустошили пакет, жадно собрав даже крошки. Сердце мое сжалось. Дети были чумазые, растрепанные и явно голодные, но на лицах сияли широкие улыбки, искрящиеся, настоящие, непосредственные. Позже они выкрикивали слова благодарности, махали руками, охотно позировали на камеру и смотрели своими большими гипнотизирующими глазами сквозь стекла объектива, казалось, прямо в душу. В этих глазах жила сама Индия. Загадочная, глубокая, пленительная, непостижимая.
Один маленький мальчик пробирался вперед, поближе ко мне, и с любопытством заглядывал в камеру, прося его сфотографировать. «Посмотри на меня, я здесь. Услышь меня, заметь меня», – твердили его глаза. Внутри что-то кольнуло. Тонким и холодным острием.
Пушкар успокаивал и располагал к себе умиротворенной атмосферой, красочными нарядами местных жителей и беззаботными улыбками прохожих.
Яркое солнце щедро заливало город светом. Сочетание белесых зданий с зеркальной голубизной озера и глубокой синевой неба придавало ему легкости и воздушности. Пушкар обладал притягательным шармом, какой имеют морские городки. Я сразу понял, что это непростой город. Почувствовал приятной вибрацией где-то внутри. Жизнь здесь протекала совсем иначе – неспешно и нешумно, что после Дели казалось даже неприличным.
«А это вообще Индия?» – спросил мой внутренний голос.
Было тепло и спокойно. Никаких машин с сигналами, никаких тревог и суеты. Уже с первого взгляда Лене понравился Пушкар, а мне он показался идеальным индийским городом.
– У вас есть неострая еда? – спросил я в кафе у официанта в синей грязной майке, из-под которой выглядывал смуглый пузатый живот.
– Конечно, – ответил он и достал потрепанный блокнот из кармана.
Я расплылся в улыбке и сказал Лене:
– Неужели я нормально поем?!
Она засмеялась.
– А что у вас есть из курицы? – обратился я к официанту.
– Ничего! У нас вегетарианское кафе!
«Твою мать», – выругался я про себя.
– Хорошо, а где здесь можно поесть мяса?
– В другом городе! Здесь все кафе вегетарианские! В Пушкаре нельзя есть мясо! Это священный город, – как будто оскорбленно ответил он.
«Ну, не бывает, чтобы все было идеальным».
– Хорошо, тогда, пожалуйста, картофельные котлеты и банановый ласси.
– Ок, сэр, – ответил он, сделал запись в блокноте и вновь заулыбался.
Лена, посмотрев на выражение моего лица, захихикала. Так еще на несколько дней я стал вегетарианцем.
Мы заселились в номер отеля с умиротворенным названием «Little Tibet» и начали жить спокойной, размеренной жизнью. В тесной комнатке был небольшой столик, плетеное кресло, двуспальная кровать – и все. Обшарпанные стены были выкрашены в бледно-зеленый цвет, в углах валились куски старой краски
