е уютной долины, в тени пышных деревьев – могучих дубов, светлых берёзок и усыпанных спелыми плодами яблонь – стоял опрятный каменный домик. У самой земли камни были покрыты густым мхом, то тут, то там по стенам забирались побеги плюща, цеплялись за ярко-голубую крышу и устремлялись дальше, навстречу ласковому солнышку. Окна были открыты нараспашку, и лёгкий ветерок колыхал белоснежные занавески.
Вдруг распахнулась дверь, и из дома на лужайку высыпалась гурьба разноцветных котят – чёрных, белых, рыжих, полосатых, одетых в яркие шортики, а некоторые ещё и в футболки со смешными надписями и весёлыми картинками. Они стали кувыркаться, прыгать, гоняться друг за другом, в общем, развлекаться. А последним на улицу степенно вышел котёнок, который отличался от всех своих братьев и сестрёнок. Густая шерсть фиолетового цвета покрывала лапки, спинку, шею, всё его тело. И только животик был снежно-белый, а на боках виднелись по три фиалковые полоски с каждой стороны. На нём были надеты джинсовые шортики и красная бейсболка с надписью «Котята-та!».
Он остановился, с деловым видом снял со спины рюкзачок вишнёвого цвета и вытащил из него кусок верёвки с привязанным к концу крюком. Крюк сильно напоминал часть одной из вешалок, на которые их мама развешивала одежду. Вот она, наверное, обрадуется, когда узнает…
– Чудик! Чудик! – донеслось со всех сторон. – Опять что-то придумал! Чудик-выдумщик! Чудик, что это у тебя?
Фиолетовый котёнок, который, как не сложно догадаться, и был Чудиком, важно выпрямился, вытер лапкой нос и прокашлялся.
– Это – моё изобретение, которое позволит мне забраться на Большой Дуб, – ответил он наконец, чуть ли не раздуваясь при этом от гордости, и показал лапкой на огромный дуб, который рос на дальнем конце двора.
Дуб, и правда, был больше всех остальных деревьев. Чтобы вы понимали, насколько он был большим, скажу только, что даже когда все котята вставали в круг, держась за лапки, то не могли обхватить его ствол, его ветви совсем чуть-чуть не доставали до крыши дома, такие они были длинные, а чтобы увидеть его макушку, надо было так задрать голову, что кепка бы точно упала на землю.
– Большой Дуб?! – загомонили котята. – Но ведь мама не разрешает туда забираться!
Чудик поднял лапу и заявил:
– Мама не разрешала забираться на Большой Дуб по стволу, а я по нему и не буду забираться. Я буду забираться по верёвке. Понятно?
Котята переглянулись, зашушукались, и вперёд выступил серьёзный чёрно-белый котёнок. Он покачал головой из стороны в сторону и строго произнёс:
– Это хитрость. Это всё равно будет проступком, мама расстроится и отругает тебя.
– Это если узнает, – ответил Чудик, хитро прищурившись. – А как она узнает, если никто ей не скажет? А сама она не увидит, она занята на заднем дворе. Так что, не будем терять время!
Чудик пересёк двор, остановился в тени дубовой кроны и начал раскручивать в лапках верёвку, а потом с силой запустил её наверх. Но крюк еле-еле достал до нижних веток, не смог зацепиться и свалился вниз.
Раздались тихие смешки.
Чудик сердито фыркнул и опять раскрутил верёвку, бросил, потом ещё раз, и ещё…
– Опять Чудик начудил, да не дочудил. – сказал кто-то из котят, и все стали расходиться по своим делам, прыгать и играть в догонялки.
Чудик рассердился, закрутил верёвку сильно-сильно, как ковбой лассо, и бросил её что было сил вверх. Крюк улетел и исчез в гуще листвы, да обратно не вернулся, зацепился. Чудик осторожно подёргал за верёвку, потом ещё раз, посильнее, потом ухватился за неё обеими лапками – лишь чуть-чуть дернулась верёвка и осталась висеть.
– Вот видите! – закричал Чудик. – Всё у меня получилось! Залезу сейчас на самый верх, будете знать! А это ещё и не все! Я вот что ещё сделаю!
С этими словами Чудик опять полез в рюкзачок и достал большой кусок ткани, голубенькой в цветочек. К четырём концам куска были привязаны верёвки, которые были связаны между собой так, что можно было накинуть их на плечи.
– Эй, Чудик! – встревоженно воскликнул тот же серьёзный чёрно-белый котёнок. – Это же мамина любимая простыня, она её только для гостей достаёт! Ты чего задумал?!
– Потому-то я её и взял, Гринька, что мама её редко достаёт. Я её несколько раз использую, а потом обратно положу, мама ничего и не заметит…
– Для чего используешь? Чего задумал, ещё раз тебя спрашиваю?! – голос у Грини был уже очень обеспокоенный, он знал, что от Чудика можно ждать всего, что угодно, и почти всегда это «что угодно» добавляло хлопот и забот.
– Для чего, для чего… Для парашюта! – ответил Чудик, аккуратно уложив простыню в рюкзак так, чтобы можно было быстро её достать, и запрыгнул на верёвку.
– Какой такой парашют?! С ума сошёл, Чудик?! Это
