специфичными. Белая иномарка промчалась рядом с тротуаром, словно крейсер, разрезала грязную жижу, скопившуюся около бордюра и окатила брызгами мужскую фигуру.
–Да твою ж…! Гидразин тебе под хвост!
Сашка недоумённо развёл руками, выплюнул намокшую сигарету и зачем-то приметил номер, растворившийся в автомобильном потоке. Кажется, намёк был ясен и день уже не сулил ничего хорошего, но мужская логика рассудила здраво о том, что двадцать минут позора в автобусе – ничто, по сравнению с безработицей. Поэтому, размазав носовым платком грязь больше, чем отчистил, к пятиэтажному офисному зданию он подходил, как размалёванный спецназовец.
Взгляд привычно скользнул по парковке перед входом, и серые глаза округлились, увидев знакомое сочетание цифр на бампере. Удивление сменилось озорной ухмылкой, а внутри загорелся огонёк надежды на восстановление справедливости. Чему поспособствовала урна, содержимое которой и оказалось на лобовом стекле и капоте «белого крейсера».
Глупое возмездие слегка приподняло настроение и Сашка уверенно распахнул массивную стеклянную дверь. Фойе встретило привычным шумом, который издавали новоиспечённые бизнесмены разного калибра, обсуждая насущные дела и непременно демонстрируя навороченные сотовые телефоны, предоставляя их в качестве доказательства своей состоятельности.
Он поспешил пройти незаметным мимо стойки регистрации посетителей, но пожилой охранник, дремавший на стуле, знал своё дело и гаркнул вслед:
– Стоять! Сафронов, ты совсем обнаглел? Я уже три часа, как должен бока отлёживать дома!
Но увидев фас сменщика, вытаращил глаза и заржал так, что народ вокруг притих и устремил всё внимание на эпицентр странных, для такого места, звуков.
Палыч был нормальным мужиком, но в этот момент Сашке захотелось его придушить. И он бы это сделал, но памятуя о том, что пришёл охранять порядок, а не нарушать, свернул в технический коридор, где находился кабинет начальника смены, раздевалка и куча подсобных помещений, по соседству с самыми востребованными комнатами – «М» и «Ж». Одну из которых он, в соответствии полу и воспитанию, навестил сразу, в надежде умыться и предстать перед очами сурового начальства чистым. Но оно само, в лице отставного полковника, по прозвищу «дед», неожиданно распахнуло дверь уборной перед Сашкиным носом и застыло в изумлении:
– Сафронов…Судя по времени прибытия и внешнему виду, ты не иначе как ползком добирался. Что? Диверсантом подрабатывать взялся?
– Алексей Семёнович…
– Что, Алексей Семёнович? Я шестой десяток, как Алексей Семёнович! Значит так, стратег! Пять минут на приведение себя в достойный вид и живо ко мне в кабинет!
Сашка потупил взгляд, изобразив глубокое раскаяние, но блестящая лысина «деда» исчезла, и он выдохнул облегчённо, приступив к выполнению приказа. Вода из крана рванула в раковину, и белая керамика моментально покрылась грязными брызгами. Пятнистое
