капитана вселила в наших матросов отвагу и веру в невозможное. Уже через несколько минут боя изначально превосходящий по численности враг был подавлен и сокрушен. Испанский капитан, безоговорочно уверенный в своей победе, даже не выходил из каюты, а при появлении в её дверях Шевалье так растерялся, что, выстрелив из мортиры, промахнулся. Капитан Де Кантель решил судьбу неудачливого коллеги, насадив того на остриё фальшиона по самую рукоять. Корвет был захвачен, а пленные испанцы посажены в трюм.
Матросы ликовали. Шевалье подошел ко мне и, прищурив глаз, произнес:
– А Вы, месье Николас, не так просты, как показались на первый взгляд. Дюбуа сказал, что вы отправили на тот свет больше испанцев, чем он умеет считать, – хохотнул кэп.
Выслушав комплимент в свой адрес, я смутился, хотя мои успехи в бою были очевидны. Вероятно, в своей прошлой жизни я был весьма неплохим фехтовальщиком и дуэлянтом…
Порт Мартиники предстал перед нами оживленным муравейником. Неподалеку от таверны, куда мы направились отпраздновать свой недавний успех, меня одернула за рукав старая цыганка. Я обернулся и увидел слепую женщину. Я достал из кармана несколько пиастров, коими после сражения был щедро набит мой кошель, и высыпал их в руку старухи.
– Спасибо, сынок. В этом презренном металле не будет у тебя никогда нужды, – вдруг заговорила она. – Ждет тебя скорая слава. Будет у тебя богатство несметное. И любовь тебя ждет настоящая. Вот только помни, если не найдешь заветную дверь, ключ от которой у тебя на шее, то по истечении двух лет ты умрешь.
Я побледнел. Отчего-то пророчество цыганки меня испугало.
– Следуй за молодым капитаном, – продолжала она. – Он приведет тебя к золоту и заветной двери. Берегись темного человека, он для тебя опаснее, чем сама смерть! – добавила она.
Проходящий мимо пьяный матрос задел меня плечом. Я недовольно взглянул ему в след, а старухи тем временем простыл и след.
Войдя в таверну, я увидел сидящих в дальнем конце зала капитана Шевалье, боцмана Дюбуа и многих других уже знакомых мне моряков, шумно празднующих победу.
К моему удивлению, хозяин таверны, увидев меня, выронил из рук тарелку, вдребезги разбившуюся об пол.
– Вырвите мне глаза! Не может быть! Капитан Николас Беккер! Чертов сукин сын! А я ведь знал, что молва о Вашей гибели только сплетни! Клянусь Богом, я чуть не поверил им, – заливался тавернщик. – Вас так долго не было! А ну, подай лучшего вина месье Николасу, бездельник! – прикрикнул он на помощника.
Посетители таверны стали перешептываться. Я приблизился к стойке, где уже стояла открытая бутылка отменного французского вина многолетней выдержки.
– Где же Вас носило, капитан?! Местный ростовщик периодически справляется о Вас. Держу пари, этот старый пройдоха не чает, как присвоить себе ваши пиастры.
– Увы, старина, я совершенно ничего не помню. Попав в шторм, я чудом
