русского города, где за водой «на колонку» ходили на соседнюю улицу, а во время войны, пережившей эвакуацию на Урал, к отсутствию удобств было не привыкать.
Мама мечтала о клочке земли где-нибудь в Подмосковье. И так случилось, что счастье всё же улыбнулось. А если учесть, что она была заядлой грибницей, то этот участок был просто царским подарком, потому что вокруг был лес. И не просто лес, а как в сказке – дремучий. И даже не очень далеко от города. Теперь почти всё свободное время она с внучками проводила там.
Даже бесконечные отключения электричества, измучившие всех садоводов, не пугали маму. Однажды осенью, она целую неделю жила одна без света, а значит, и без тепла. Когда через неделю я приехала её забирать, мама сидела за столом в комнате с настежь раскрытой на улицу дверью и что-то писала. На плечи, поверх надетой телогрейки, было накинуто ватное одеяло, а ноги, обутые в шерстяные носки, грелись о стоящий на полу горячий чайник. В открытую дверь ветер задувал первые снежинки.
– Почему открыта дверь, ведь на улице холодно?
– Зато воздух свежий! – был короткий ответ.
Далеко за городом воздух, действительно, прекрасный. Порой кажется он настолько плотный, что его можно резать кусками, а при вдохе начинает кружиться голова. Благодаря машине, наши частые поездки за грибами стали традицией. Мы забирались в самые глухие грибные места Подмосковья. Однажды, в такой поездке едва не потеряли старшенькую.
Березняк был сухой и такой чистый, что казался прозрачным. Потеряться было невозможно. Оставив её на небольшой опушке у пенька с шапкой опят в надежде, что пока не соберёт никуда не денется, мы отошли пошарить в ближайших кустах. Переходя от дерева к дереву, потеряли опушку из вида. Стали кричать – тишина. Занервничали и, окликая друг друга, бросились искать. Прошло минут пятнадцать. Младшая устала, начала хныкать и требовать пить и писать. Оказалось, что мы всё время ходили вокруг той полянки, где оставили старшую. Она, по-прежнему, сидела перед тем же пеньком, в той же позе, и травинкой гоняла по пеньку огромную чёрную блестящую улитку-слизня.
– Что ты делаешь? Почему молчишь? Мы чуть с ума не сошли!
– Посмотрите, какой селезень, – не прерывая занятия спокойно ответила дочь.
– Селезень – птица. Он – муж утки, он летает. А это слизень. Он только ползает, – с улыбкой уточнил отец.
Хорошо, что мы тогда не потеряли чувство юмора, иначе можно было лишиться рассудка. Мы просто расхохотались.
История 5. О бабах за рулём
Мой первый опыт вождения новеньких семейных Жигулей, чуть не стал последним. Как муж решился доверить мне руль своей обожаемой «пятёрки» – не пойму до сих нор. Наверное, съел чего-нибудь. Но скорее всего, он хотел, чтобы я, наконец, разделила с ним радость, которую он постоянно испытывал при вождении машины. Накануне, по настоянию мужа, я блестяще окончила водительские курсы. Из большой группы курсантов, в которой было
