Три раза обойти против солнца – и окажешься в любом месте, в каком захочешь.
– И ты туда же! В сказки веришь.
– Ну, не совсем чтобы верю… Просто интересно, – Яна смутилась под пристальным Викиным взглядом. – Да, ты права, это всё глупости. Никаких телепортов не бывает, конечно же…
– Тут кое-что поинтереснее есть, – загадочно ответила Вика.
На вопросительно-недоверчивый взгляд подруги она хитро улыбнулась:
– Там за Бабьим оврагом есть завод. Заброшенный.
К несказанному удивлению, Яна даже заинтересовалась. А Вика на радостях выдала всё, что узнала от дедушки. Что пруд называется Холодным, что он не прогревается летом и не замерзает зимой, что причина такого явления неизвестна, что купаться туда никто не ходит и, вообще, место там нехорошее. И после его небрежную отповедь, в ответ на вопрос напрямую о Чаше, Григории и светящихся кольцах в ночном небе. Пришлось признаться, что она случайно услышала, как они шептались на кухне, и про странную грозу она тоже помнит. «Нечего голову ерундой забивать» – махнул рукой старик и странно нахмурился. Да и бабушка как-то сразу пришла, оборвав этот тревожащий разговор…
– А ты что-нибудь слышала про это? – Вика с надеждой посмотрела на Яну, но та пожала плечами.
– Григорий? Понятия не имею. Да и ни про какую Чашу не слышала ни разу.
Янкины родители стали ездить в Высоково сравнительно недавно, лет десять назад, и уж про кольца в ночном небе Яну и спрашивать не стоило.
За разговорами девочки и не заметили, как вернулись к дому. Вика неожиданно вспомнила, что на непрополотой второй грядке моркови закопана её совесть и сразу забеспокоилась. Как же она там? И вдруг её случайно откопает бабушка? Поэтому она, бросив подружке небрежное «ну, пока, до вечера», поспешила в огород.
И всё-таки это было возмутительно. До Викиного рождения оставалось всего ничего, а друзья… Яна подозрительно молчит, а Андрея, так того, вообще, нет! И совершенно ясно, что завтра они никуда не поедут. Надо же заранее о таком договариваться.
Но разве могут они совершенно спокойно забыть про День Рождения лучшей подруги?
С такими мыслями Вика поднялась с грядки, вымыла руки в прогретой за день бочке. Прибежал Валька, помог полить огород. Солнце невыразимо медленно спускалось к горизонту, и Яна почему-то не приходила. На клубничной грядке никак не хотели поспевать две первые, самые крупные ягоды, и Андрей так и не приехал. А за огородом на дальних болотах уже вовсю скрежетал коростель.
День кончился, и ничего не произошло. А так хотелось чего-нибудь. И долго-долго в золотых лучах танцевала мошкара. Душа просилась путешествовать, но надежда, призрачное предчувствие, интуиция в конце концов, заставляла Вику сидеть и ждать. Сощурив глаза, девушка смотрела на малиновое солнце, считала секунды, за которые оно скроется за горизонтом, жалела, что их не вернуть.
Пришло время ужина, и Вика отправилась в огород за зеленью.
