занят, я полагаю, но, все же – он ведь пригласил тебя, верно? – подмигнул.
Девочка снова пропустила его подтрунивания мимо ушей, так что капитан перестал шутить.
Каарина вступила в мастерскую с трепетом сердца, упуская из виду разом схемы и чертежи на дивных пергаментах, сваленных в кучу на столах, странные механизмы и неоконченные машины, вращающиеся огромные деревянные колеса, дымящийся паром котел посередине. Составленные тут и там грязные чашки с потемневшими следами от чая, брошенные тарелки, скомканные бумаги и пожелтевшие газеты, сваленные грудой в углу на кушетке клетчатое лоскутное одеяло и подушку… Нет, ее взор был прикован к высокому мужчине с серебряными висками в брюках цвета переспелой малины, заправленных в сапоги и такой же жилетке. Рукава светло-желтой рубахи засучены выше локтей. Мужчина задумавшись, нахмурившись, сведя брови стоял перед мольбертом с эскизом едва намеченной схемы. Профессор. Отец!
– Антеро, сегодня наконец испытаем… – обернулся он к вошедшим и умолк, увидев Кайю.
Половину лица его покрывала седая аккуратно подстриженная борода и усы, очки с невидимой оправой только чуть поблескивали в свете ламп. Лицо профессора дрогнуло и потемнело.
– Больно просилась к вам, – указал капитан Антеро, чуть смущенный паузой и вгляделся в глаза профессора и девочки, которые на миг скрестили жесткие взгляды. – Вот и… – тут простодушному испытателю вдруг показалось неуместным шутить.
– Зачем ты ее привел? – холодно отвернулся профессор и, взявшись за карандаш, продолжил чертеж резкими глубокими штрихами. – У нас уйма работы.
– Я все знаю, – звонко возразила Кайя, спасая капитана от необходимости выдумывать ответ. – Знаю, почему я здесь.
Профессор выпрямился и застыл на мгновение, но не сказал ничего и вновь принялся за чертеж.
– Хотите говорить при капитане? – воинственно наступала девочка.
Леннокс пожал плечами.
– О чем ты хочешь говорить?
Капитан Антеро проговорил нечто вроде: «Кажется, я забыл кое-что в саду» и ретировался, прикрыв дверь. Дочь и отец остались одни.
Профессор повернулся к Кайе в пол-оборота, незаметно разглядывая девочку.
– Так это правда? – не замедляет выпалить она. – Я ваша дочь?
Он прикрывает глаза и устало кивает. Кажется, присутствие дочери ему докучает.
– Но почему? Почему вы отослали меня? Разве возможно не любить собственных детей?
– Я не любил твою мать и не люблю тебя, – отвечает Арне Леннокс, посмотрев Кайе прямо в глаза.
– Но вы любите Майю, а мы сестры! А она ведь ничего…
– Я не люблю Майю, – прервал ее профессор. – И ей это прекрасно известно.
– Ну, привязаны же к ней!
– Мы свыклись жить вместе, верно, а менять привычки ни к чему. В отношении тебя тоже, –
