в Германии?
– Гранц, гранц!
– Что говорят хрюшки в Индонезии?
– Грок-грок!
Когда Детский час закончился, библиотекарь закрыла книгу, поблагодарила всех присутствующих и предложила приходить ещё. Затем она встала и осторожно сняла табурет с Бенни, который продолжал сидеть с видом растерянным и беззащитным, чем-то напоминая желе, раньше срока вынутое из формы. Аннабель шагнула вперед, чтобы забрать сына, поблагодарила библиотекаршу и извинилась за то, что Бенни ей мешал. Библиотекарша улыбнулась и, пожав плечами, ответила, что немножко удивилась поначалу, но не так уж он и мешал, на самом деле. Потом она присела на корточки и положила руки на плечи Бенни.
– Тебе понравилась книжка? – спросила она. – Хорошо было под табуреткой?
Бенни не ответил, и она добавила:
– Можешь сидеть там все время. Это будет твое персональное место.
И на какое-то время это стало его персональным местом, пока милую молодую библиотекаршу не заменили, а новой, занявшей ее место, не понравилось, что во время чтения под ней лежит маленький мальчик, поэтому она выудила его оттуда и заставила присоединиться к кругу остальных детей.
Бенни
Я помню, помню этот «детский час»! И ту добрую библиотекаршу, ее звали Кори. Тогда я не знал ее имени, и все воспоминается как сквозь туман, но какие-то вещи я всё-таки помню, например, теплый запах женщины под табуреткой и пушистую твидовую юбку. У нее были розовые очки с блестками по краям, а под юбкой толстые хлопчатобумажные колготки и мешковатые вязаные гетры, и я даже помню, как приятно было держаться за ее лодыжку. Там такая твердая жесткая кость, и я помню, как держался за нее и, глядя между ног Кори на детей снаружи, думал, что они хоть и смотрят, не видят меня. Это создавало у меня чувство безопасности и защищенности.
И книгу эту я тоже помню, и уток, которые по-арабски кричат «вак-вак», или что-то типа того. Я не помню подробностей, но помню, как эти истории слушались снизу, – не так, как если бы они исходили из чьих-то уст, а скорее так, словно они звучали отовсюду: от табуретки, с ковра, от юбки библиотекарши. И со всех сторон неслись все эти «бж-ж-ж», «бу-бу-бу» и «бе-е-е». Весь мир сходился, как в воронку, туда под табуретку, а там было безопасно, уютно и тепло, пахло сандаловым маслом и средством для чистки ковров, и со всех сторон раздавались Слова, как будто сам Бог читал вам книжку. Попробуйте представить себе Бога, который разговаривает с вами голосом женщины-библиотекаря.
Может, это и перебор, я не знаю.
Но именно поэтому, наверное, я до сих пор люблю Библиотеку. И, вероятно, именно поэтому мой лучший друг – Книга.
Мама обещала, что после визита к психиатру мы зайдем в Библиотеку, но по дороге ей понадобилось взять лекарство, которое мне выписали, а там возникла какая-то проблема со страховкой, в общем, когда они разобрались, библиотека уже закрывалась. Мама сказала, что у нас дома и так полно книг, и это правда, но я все равно разозлился, потому что она же обещала. Я думаю, что она отчасти не хотела туда идти. Мне кажется, в Библиотеке она начинает расстраиваться,
