style="font-size:15px;"> Он покачал головой и откинулся на спинку стула.
– Прошлой ночью тебя не было дома.
– Господи! Ты уже стал предсказателем? Или прошлой ночью ты бродил около моего дома?
– Ни то ни другое. – Сент-Джон спокойно посадил очки на лоб. – У тебя такой же вид, как и тогда, когда я видел тебя последний раз, несколько…
– Усталый?
– Я хотел сказать, отчаявшийся.
Лазарус отхлебнул горячего кофе с неприятным сознанием, что впустую тратит время:
– Я и не знал, что ты имеешь такую склонность к драматизму. Отчаяние – это сильное преувеличение.
– Я так не думаю. – Сент-Джон рассеянно смотрел в свою кружку. – Ты стал таким после смерти Мари. Ты отрицаешь, что прошлой ночью снова искал ее убийцу?
– Нет. – Лазарус из-под полуопущенных век посмотрел на старого друга. – Ну и что?
– Ты одержимый, друг мой, – спокойно сказал Сент-Джон, что придало этим словам особую силу. – Уже прошло два месяца, как она умерла, а ты каждую ночь отправляешься на поиски ее убийцы. Скажи мне, Лазарус, когда ты прекратишь свою охоту?
– А ты отказался бы, если бы была убита Клара? – нанес Лазарус ответный удар.
Только забившаяся на скуле Сент-Джона жилка выдавала всю глубину раны, нанесенной этой стрелой.
– Никогда. Но это разные случаи.
– Почему? Не потому ли, что ты женат на Кларе, а Мари была всего лишь моей любовницей?
– Нет, – мягко возразил Сент-Джон, – потому что я люблю Клару.
Лазарус отвел глаза. Как бы ни хотелось не соглашаться с этим различием, он не мог его отрицать. Ибо Сент-Джон прав, он искренне любит свою Клару.
Тогда как Лазарус никогда и никого не любил.
– Не нравится мне это, мэм. Совсем не нравится, – говорила этой ночью в кухне приюта Нелл.
– Ты очень убедительно выражаешь свое неодобрение, – проворчала Темперанс, завязывая под подбородком ленты накидки.
Нелл не отступала.
– А что, если он задумал покуситься на вашу добродетель? Что, если он соблазнит и бросит вас? Или, хуже того, продаст вас в публичный дом? О, мэм! С вами могут случиться ужасные вещи!
Темперанс подавила дрожь, вызванную мыслями о том, какие «ужасные вещи» будет проделывать с ней лорд Кэр. Это должна была быть дрожь отвращения, а вместо этого мысль о сексуальных склонностях лорда Кэра пробуждала в Темперанс неестественное любопытство. Эта часть ее женской натуры проявилась, высунув нос, как никогда готовая идти, куда ее поведут. Этого Темперанс не могла допустить. Однажды, очень давно, она дала волю своей истинной натуре и совершила непростительный грех. С тех пор она каждый день жила с сознанием того, что должна искупить этот поступок и никогда больше не отдаваться во власть демонов.
Темперанс набросила на голову капюшон.
– Я очень сомневаюсь, что настолько интересую лорда Кэра, и, кроме того, я взяла с собой пистолет.
Нелл
