ее приход в этот зал, полный хищников, пробудил в нем чувство чести, то есть то, в отсутствии чего его как раз и упрекали.
– Как это любезно с вашей стороны, – сказала она подобно хорошо воспитанной леди где-нибудь на балу в «Олмэксе», и ее пальцы легко легли на его рукав. – Возможно, вы даже представите меня. Боюсь, я не знаю здесь ни души.
Ее странная просьба, которая была бы подстать дебютантке, смутила Колина, так же как и ее бесхитростное признание, что она никого не знала на балу.
Что, черт побери, это за девушка?
Определенно она не была крошкой в свой первый сезон – она была слишком взрослой, чтобы участвовать в ярмарке невест. Глядя на нее, он предположил, что ей было лет двадцать. Кроме того, ни одна порядочная леди не рискнула бы появиться на подобной ассамблее без маски и сопровождающего.
Пока они двигались через толпу гостей, она шла с высоко поднятой головой, взирая на все окружающее с элегантной грацией герцогини.
Возможно, она была незаконным отпрыском какого-нибудь знатного человека, который дал ей кое-какое образование, что в будущем помогло бы ей найти подходящую партию.
Судя по забавной смеси ее утонченных манер и свободного нрава, Колин решил, что с ее склонностью к соленым словечкам девушка вряд ли сможет стать компаньонкой добродетельной леди.
И уж определенно девушка не подходила для роли гувернантки, даже если отбросить ее свободную манеру общения. Статная фигура и непокорные кудри ставили для нее крест на этом занятии. Ни одна леди в здравом уме никогда не наймет столь соблазнительную девицу в свой дом.
– Могу я поинтересоваться, почему вы ищете такого мужчину? Большинство леди… вашей…
– Моей профессии? – закончила она.
– Да, вашей профессии… предпочитают кого-то более… – Он пытался повежливее определить статус нужного ей человека.
– Более?.. – требовательно переспросила она.
– Более обеспеченного мужчину, – наконец нашел он подходящее определение. – Понимаете, того, у кого водятся деньги.
– Сегодня я предпочла бы скорее безрассудного, – призналась она, и ее глаза блеснули озорно и загадочно.
То, как она произнесла слово «безрассудного», разожгло его воображение. В мозгу замелькали картины смятых простыней, ее рук и ног, переплетенных с его, прижатых друг к другу тел и ночи незабываемой страсти.
Она была олицетворением колдовского соблазна, и Колин поспешно отвел от нее взгляд.
Вот дьявол! О чем только он думает!
Он, Колин Данверс, благоразумный член семьи, облаченный обязательствами старшего сына. Человек, для которого долг превыше всего. Всегда и везде.
Но, несмотря на это, его так и подмывало сказать ей, что сейчас все его мысли были заняты одним – как он заключит ее в объятия, увезет в какой-нибудь уединенный уголок и покажет, как безрассудны могут быть мужчина и женщина.
Единственное, что мешало ему открыть рот, было подозрение, что она снова рассмеется,
