не знал ее.
К тому же сердце подсказывало ей, что, возможно, он мог решить еще одну ее пустячную проблему.
Может быть, она ставила телегу впереди лошади, но ведь могла она питать надежду? Джорджи придвинулась поближе к его внушительной фигуре и, даже не задумываясь, заявила своим мучителям:
– Да, я с ним. Извините, милорд, – сказала она, глядя через плечо на своего Дон Кихота. – Я потерялась в этой толпе и никак не могла вас отыскать.
– Нет, моя дорогая, – сказал он, беря ее руку и кладя на рукав своего фрака жестом собственника, показывающим в то же время его готовность защитить ее. – Нет, это я должен извиниться перед вами. Мне не следовало отпускать вас от себя ни на шаг. Но к счастью, я нашел вас.
Если простое прикосновение руки этого человека и его слова заставляли бешено забиться ее сердце, Джорджи боялась даже предположить, что она ощутит, когда он коснется ее тела в более интимных местах.
– Проваливайте, Ромул, – произнес Паскинс, его поросячьи глазки стали еще уже, а лицо запылало от гнева. – Зачем рисковать тем малым, что осталось от вашей репутации, если все в зале знают о ваших неблаговидных поступках, за которые вам следовало бы болтаться на рее?
Лицо Колина тронула легкая улыбка.
– Вы так спешите увидеть меня повешенным, Паскинс? Право, мне не хочется проводить время после смерти, дожидаясь вас в преисподней. Впрочем, судя по тому, как вы любите подделывать вахтенные журналы, вы там окажетесь первым.
Лицо Паскинса при этих словах стало еще краснее.
– За это оскорбление я прикончу вас немедленно. Колин сохранял невозмутимость.
– Сомневаюсь, что вы отважитесь на это. Вы ведь знаете так же хорошо, как и я, что это значит – пистолеты для двоих и завтрак для одного. А я люблю завтракать вовремя.
Паскинс рванулся было вперед, но Хинчклиф остановил его, крепко взяв за плечо.
Джорджи встала позади своего защитника. Она видела офицеров вроде Паскинса в Пензансе – трусливых и жестоких в своем гневе, пустые пушки, как называла их миссис Тафт.
– Послушайте вы, заячья душа, – сказал Браммит, вступая в перепалку, – на сегодняшнюю ночь девчонка наша, и вам больше не украсть того, чего вы не заслужили. Ни сейчас, ни когда-либо.
– Я вовсе не ваша! – сказала Джорджи из-за плеча Колина, осмелев от его присутствия и поддержки. – И потом, что этот джентльмен украл у вас? Единственное, чем вы обладаете, – это склонностью к трусости.
А ведь она дала обещание не поступать опрометчиво, подумала Джорджи в тот момент, когда у нее с языка слетели эти неосторожные слова.
Браммит сжал кулаки.
– Ты, манерная сука, я больше не намерен терпеть твой дерзкий язык, – сказал он, сделав шаг по направлению к ней, но тут же столкнулся с ее защитником.
Джорджи, восхищенная поведением Колина, бросила презрительный взгляд на теряющего человеческий облик офицера.
