составляешь план мероприятий по зачистке города от этой нечисти. Через часик заходи.
Романов дошёл до стула, но садиться не стал. Покивал, почесал подбородок:
– Хорошо. Боюсь только, эта «нечисть», как с ней ни борись, опять заведётся.
– Вот. А на втором листке напиши мероприятия, которые это предотвратят.
– Ну, не знаю, – Романов опять поскрёб подбородок и направился к двери.
– Скажи, пожалуйста, секретарше, чтобы зашла и, если есть, таблетку анальгина захватила, – как только Николай Михайлович вышел, Пётр бросился к двери – и не напрасно.
– Вера Михайловна, Пётр Миронович простыл. Найдите, пожалуйста, по таблетке анальгина и аспирина и с чаем горячим занесите ему, – замечательно, теперь известно имя секретаря.
Женщина появилась через пять минут. На дебильном жестяном подносе стоял стакан в подстаканнике, скорее всего мельхиоровом, в маленькой стеклянной розеточке был мёд, и в ложечке лежали две таблетки.
– Пётр Миронович, может, скорую вызвать? Я вон у девочек из бухгалтерии мёду добыла.
– Спасибо, Вера Михайловна. Не надо скорой, пройдёт само. На лыжах, наверное, перекатался. Вера Михайловна, раздобудьте мне, пожалуйста, подшивку «Зари Урала» за прошлый год, – нужно же узнать, как зовут «начальников» в городе Краснотурьинске, а заодно посмотреть, какие тут проблемы сейчас.
Секретарша покивала седой головой и, осуждающе взглянув на не заботящегося о своём здоровье шефа, вышла из кабинета. Пётр принял таблетки и допивал чай, заедая мёдом, когда Вера Михайловна появилась снова, на этот раз – с прошитой шнурком пачкой газет. Газеты явно были не для мебели, следы неоднократной читки присутствовали. Крепились они на фанерке с обломанным краем. Блин, как же бедно народ живёт! Отдав поднос с пустым стаканом, Пётр уже хотел было отпустить секретаршу, но вдруг вспомнил, что не увидел на столе еженедельника с планом на сегодняшний день.
– Вера Михайловна, не напомните, я на сегодня какие-то встречи или совещания планировал? Голова как ватой набита.
– Может, вызвать врача? – с надеждой в голосе спросила женщина. Видно было, что и вправду переживает за реципиента.
– Ну, таблетки же выпил, да и чаю с мёдом – сейчас полегчает. Так что с совещаниями?
– Завтра в девять строительная планёрка, а на сегодня ничего нет. Стойте, – махнула рукой, сокрушаясь, секретарша, – Вы же после обеда собирались в интернат съездить!
– И то верно, – сделал вид, что вспомнил Штелле, – Ладно. Собирался – значит, съезжу. Хотя нет, пешком прогуляюсь, может, голова прояснится. Вера Михайловна, скоро должен Романов подойти – пусть захватит с собой комсомольского вожака.
– Может, ещё чайку?
– Вот как придут – всем троим, если не затруднит.
– Шутите! Чего же тут трудного. Раз шутите, то поправитесь, – и женщина вышла.
Получается, как-то не совсем правильно себя вёл, раз вежливость
