попыталась огрызнуться воспитатель.
– Зоя Ивановна, я через пару минут подойду к вам в кабинет. Можете пока чайку горяченького сделать, а то я, кажется, простыл, – секретарь попытался перенаправить энергию педагогов в нужное русло.
– Конечно, Пётр Миронович. Только вы не мучайте девочку, – и женщины удались.
– Русская водка, чёрный хлеб, селёдка, – напел шёпотом Пётр, внимательно рассматривая попаданку.
Лицо девочки исказилось, она как-то совсем не по-детски охнула и открыла рот.
– Любовь и смерть. Добро и зло… – теперь уже со смешинкой в глазах речитативом продекламировал Штелле.
– Кто вы?
– Тот самый пенсионер, который подарил вам букет синих хризантем, перед тем как на нас обрушилась ферма, – развёл руками Пётр.
– Но ведь это невозможно! Где мы оказались? Какой сейчас год? Что вообще происходит? – вывалила девчушка с пронзительно-синими, как те самые хризантемы, глазами.
– Вика, успокойся давай. Тут крики и паника никак не помогут. Мы в том же самом городе Краснотурьинске. Сейчас 3 января, вот только 1967 года. Я не знаю, как это произошло. Ты, кстати, читала книги про попаданцев?
– Про попаданцев? Это как фильм «Туман», или эти французские комедии с Жаном Рено и Кристианом Клавье? – наморщила рот синеглазка.
– Насчёт Клавье не знаю, никогда особенно не интересовался актёрами – а вот Жан Рено там точно был. Только они попадали в будущее в своих телах, а нам вот эти достались, – Пётр ткнул в себя пальцем, – Это тело Первого Секретаря Горкома КПСС города Краснотурьинска. Ничего из прошлого реципиента я не помню. Только то, что знаю о нём из детства. Своего детства – я ведь здесь родился. Можно ведь считать, что нам с тобой повезло. Кто-то дал нам возможность прожить вторую жизнь. Тебе вон вообще почти пятьдесят лет скинули, радоваться надо, – вздохнул и усмехнулся одновременно Пётр.
Девочка слезла с кровати, подошла к двери и, открыв, выглянула в коридор.
– Эта тётка стоит в конце коридора, – сообщила она Петру, – И что делать-то теперь? Если мы скажем, что с нами случилось, то точно в дурдом угодим.
– А мы не будем никому говорить, – взял девочку за плечо и усадил её на кровать Штелле, – Будем жить-поживать и добра наживать. Или ты против наживания добра?
– Нужно найти Горбачёва и Ельцина и убить их, – из уст худенькой, даже тощей десятилетней девочки это прозвучало вполне себе грозно, – Меченого в первую очередь.
– Для начала нужно успокоиться и постараться на самом деле не попасть в дурдом, или, что ещё хуже, в лапы «кровавой гэбни», – Пётр сел на соседнюю кровать.
– У меня теперь что, есть другие родители? Или это детский дом, и эта девочка была сиротой? – вдруг вполне спокойным голосом поинтересовалась Вика Цыганова.
– Чёрт! А ведь и в самом деле. Нет, это не детский дом. Это – школа-интернат, сюда на неделю привозят детей из малообеспеченных семей и из далёких деревушек. Только
